Speaking In Tongues
Лавка Языков

T-ough
Press


ТРАНСИЛЬВАНИЯ:
ОТ БОКИ ДО СИНАГОГИ САТАНЫ


В настоящее время T-Press готовит к изданию сборник новелл, статей, писем и переводов
Георгия Осипова «Подстерегатель». В подготовке данного материала использованы фрагменты его неопубликованного интервью «Мы — стражи порога империи», взятого Всеволодом Судейко.
Текст сводил Владимир Шульгин, наблюдал Алекс Керви, он же «Гауляйтер».




An sint unquam daemones incubi et succubae, et an ex tali congressu proles enascia quea?




В августе прошлого года в Москву приезжал Майки Уоллас, один из основателей международного художественного фронта «Tough Resistance» («Упорное Сопротивление»), своего рода «аристократического», артистического сообщества, объединяющего обособленных творческих людей по всему миру. Tough Resistance — алхимическая лаборатория «оккультного джихада», воплощение идеи «артистического Аненэрбэ», пронесенной сквозь десятилетия «невидимой войны», единственная на сегодняшний день реальная сила, противостоящая на всех уровнях так называемому Новому Мировому Порядку. Среди действующих членов фронта люди абсолютно различных профессий и социального положения, которые не связаны друг перед другом никакими обязательствами или доктринами: от боевиков ИРА, партизан-сапатистов, бывших членов «эскадронов смерти», здоровой части «мозговиков» из силовых структур до музыкантов и художников, не вписывающихся в рамки «салонных вкусов», редакторов «некорректных» журналов, как крайне правого, так и крайне левого толка, подпольных ди-джеев, литераторов, пишущих подчас собственной кровью, как в свое время Ричард Хелл, певцов «Страха и Отвращения», «посвященных» меценатов с десятком подставных имен и т. д. «Пришло время ассасcинов-убийц» («Art is crime,» — напишет Терри Уилсон)… Все они сходятся под свет бесчисленных факелов на перекрестке «мертвых дорог» Империи Зла. Они — «закрытый клуб узких специалистов в пластической реконструкции», по словам Георгия (Гарика) Осипова, Графа Хортицы, ведущего радио-программы «Трансильвания Бэспокоит» на «Радио 101», писателя, переводчика и культуролога, а главное — одного из тех немногих джентльменов, которые вобрали в себя одержимость огненным духом (fire-spirit) музыки, сметающим на своем пути все преграды, запреты, умертвляющим моральные табу. «This man gets a Real Soul!» — воскликнул Уоллас, прослушав на одном дыхании несколько программ из архива Гарика. В этом лаконичном восклицании опытного, знающего себе цену профессионала, взятого (между прочим) в связи со своей подрывной деятельностью на карандаш Интерполом и MI6, свершилась настоящая инициация. «Узкие специалисты» Востока и Запада соединились в одной точке Империи Зла, и имя ей — «Трансильвания»…


#


— Искусство, творчество существует не благодаря питательному бульону потребительских масс, — говорит Гарик. — Было бы неразумно иллюстрировать свои изуверские доводы мизантропа образчиками скотских симпатий черни. Выгоднее обнажать и подчеркивать их уязвимость и ничтожество героической, душевной, жизнеутверждающей музыкой, ибо такой прием удаляет сострадание.
Мизантропия это не «юдофобия» и не «русофобия», не «исламофобия» и не «гомофобия», она вообще ничего общего не имеет с «боязнью» чего-либо… Это жизнелюбивая философия, объединяющая разных талантливых обособленных личностей по всему свету для сопротивления всем видам зависимости, несвободы, для искоренения всего, что нарушает законы природы. Не вижу пользы в самоограничении. Список подлежащих уничтожению должен стать шире. Это и будет положительный плюрализм. Действуйте за одно с природой, и она вас не выдаст. Посмотрите на тайфуны! Кто любит кобр, тигров-людоедов, китов-убийц? Зато все любят смердящую лесбо Селин Дион. Однако хищники продолжают героически размножаться, несмотря ни на что, и не унывают. Животный мир подвергается «денафикации» куда более жесткой, чем Дрезден и Нюрнберг, но среди зверей вы не найдете предателя. Стихии продолжают войну против двуногих вшей. И даже вши сражаются, кусая маленьких гаденышей на Ближнем Востоке.
Никто не сознает, что рост поголовья неполноценных уродцев, вызванный противоестественным характером их цивилизации, влечет чудовищную экспансию уродливых вкусов, вредных привычек и пр. Учителя-выродки обманывают детей, что все «люди» — братья. Целые сословия, целые стада предателей не считают нас братьями, не считают нас людьми. Радуются нашему унижению и упадку; но затравленные массы дергаются под то, что слушают, сочиняют и одобряют эти гады.
Важно уметь видеть хорошее в искусстве и дурное в людях. Я с уважением отношусь ко всем истинным художникам, будь-то классик или шлягермахер.


##


«Трансильвания» никогда не обрастет армией сопливых, но быстро взрослеющих и стареющих поклонников, из той «славной» плеяды импотентов, ловивших безликие «голоса» пропагандистов раздельного музыкального питания, за которыми маячили «группки, солисты, политики, покусанные бешеными псами из святилищ преисподни, спортсменчики, квнишко, лотманы, андронниковы, лед зеппелины, бритые бошки, распоясавшиеся ленинградские хиппи с грибками под кедами». Здесь нет места хроническим неудачникам, «старым мальчикам» с детскими комплексами, ищущим себе cедовласого Гуру; Впрочем, как и всегда, когда речь идет о чем-то, что не влезает в рамки понимания потребительской черни, вокруг снует, шелестя компакт-дисками, разношерстная публика с беспонтовыми, настороженными лицами, от которой, как писал Уильям Берроуз, «сблевал бы любой санитар». Изысканные комментарии, импровизации, психоделические оттенки, нюансы — неподготовленная аудитория перемалывается жерновами этого бурлящего хаоса «Трансильвании», за которым стоит строжайшая дисциплина ледяного царства Евразийских Магов, ожидающих своего «Красного Короля, возрожденного из пепла бронзового Феникса, стоящего за штурвалом пламени». Зверь всегда приходит с Севера… Что могут сказать об идее «артистической мировой монархии», о возрожденном Аламауте Хассана ибн Саббаха те либеральные ничтожества, «рожденные битлами» ползать, когда те уже давно улетели, или «оседлавшие бурю» революции оппозиционеры — у которых «не повторяется, не появляется, не выделяется такое ни-когда».
Столь же бесполезно и бессовестно анализировать «Трансильванию». На это, уверяю вас, найдутся десятки критиков и журналистов. Они напишут и о «денди-телемите» Георгии Осипове, и его «строгой морали сатаниста» (как это было в одном цветном молодежном журнале), и том, что «хотелось бы побольше любви в наше суровое время» (как написала в рецензии на его программу одна популярная музыкальная газетенка), и о «кликушестве по Чарльзу Мэнсону», его будут цитировать, не упоминая («Нет, отец, не в богадельню, а в Кириловку! В сумасшедший дом, ты меня знаешь, отец!»); напишут и об этом «цинике» Борисе Симонове, одном из крупнейших в России «некорректных» знатоков музыки, бэспокоящим по «Трансильванским» вторникам в эфире «Радио 101» обезумевших «агентов влияния».
Сейчас не самопожертвование, а самосохранение — признак лояльного соратника. Если вас сию минуту не пошлют под пули, то завтра прикажут спрятать лестницу, а послезавтра вы и сами все поймете, если вы не идиот. Себя надо беречь, ведь провоцируют, как правило, свои, а не подосланные. Старики явно переоценили свое скромное обаяние. Никто не должен улизнуть от результатов собственной глупости. Прагматическая поддержка всего, что любит жизнь и противостоит мировому господству ZOG. Кто сказал, что обязательно должны быть «белые люди», «молодые люди», вообще «люди»? Это должны быть те, кого враг боится: морские дьяволы (роман Алекса Керви называется «Морские Ренегаты» — В.Ш), злые живые мертвецы. Возлюби ближнего и незаметно заминируй. Никому не под силу всю жизнь ненавидеть плутократию или восторгаться «Битлз». Рано или поздно это надоедает и вы начинаете врать. Надо уметь чередовать и с комфортом поджидать, и не упустить, и продолжать необходимыми средствами…


###


В «Трансильвании» можно услышать все, что угодно, кроме… Ну вы сами знаете кого. Они все дома, но венки уже вынесли. Уже много было сказано и написано об эклектичности музыкального ряда программы, видимо ничего более адекватного критикам в голову не приходило. Гарик творит свой собственный Magick, и никакой компромисс с «молчаливым большинством», с «деревянными бошками» для него невозможен. Политическая корректность, повсеместно насаждаемая и культивируемая в теле и радиоэфире, в прессе — «покупка овса для мертвых лошадей», шесть соток и «33 квадратных метра» Дохлого Ходи, по которому ползают черви десяти заповедей Моисея. В нормальном, здоровом мире трансильванских хищников и оборотней всегда будет место и азербайджанскому джентльмену Боке с его «большим приветом всем плановым» из Долины Солнца, и Джаффа Хассану, иракскому Палладу, и Thin Lizzy, любимой группе полковника Каддафи, и военнопленному №1 «Системы» Соединенных Смрадов Чарльзу Мэнсону, и благородному Чеславу Неману, и беззаботному мачо-року семидесятых — никакой метафизики. Комментарии Гарика стремительно «превращаются в формулы и заклинания — загадки и зашифрованные послания слушателю». Peel slow & see. И не болтай лишнего. «Я пересек реку тяжелейших испытаний и был коронован четырьмя стихиями. Так пусть же отныне парадокс призмы вспыхнет на папирусе дерзкого голоса моего сердца,» — писал в 1938 году, в стальной точке времени, названной картографами Берлином, Алистер Кроули, окруженный странными существами, кружившимися в неистовстве своего безвременного танца. Словно и не было всех этих прошедших лет…


####


Комментарий Графа Хортицы (хотя, по мнению Георгия, этого Графа давно уже «пора отправить в штаб к Духонину»):
Воззрения Алистера Кроули привлекают тех, кто не верит в переустройство мира политическим путем и решился испытать муть магический, то есть путь своей воли. Здесь необходимо соблюдать известное благоразумие, чтобы не уподобиться муравью, пытающемуся изнасиловать слониху. Ну а мне лично глубоко симпатична подлинно евразийская любовь «графа Зверева» к России, есенинская, клюевская, кузьминская. Кроули восторгался Распутиным и Рахманиновым, Лениным и Шаляпиным. (Это редкость для англосакса. Например, благороднейший Г.Ф.Лавкрафт все-таки грешил колониальным расизмом, ненавидя при этом капитализм и демократию). Все женщины в стихах и прозе Кроули имеют скифские, «бунинские» черты. В романе Кроули «Дневник Наркомана», герой описывает смех своей возлюбленной следующими словами: «Он напоминал мне звон колоколов в Москве на Рождество, которое там празднуют не тогда, когда на Западе».
Надежд на программу в момент создания не возлагалось никаких. Просто надоело ждать, покамест удосужится кто-нибудь другой. И вот, это сделал я — «моим топориком». В мае 95-го года я ждал того же, чего и всегда — осени, которая особенно хороша в моих скифских краях. Почти четыре года прошло с тех пор, многие успели завраться и поизноситься, но я, по крайней мере, не говорю после передачи: «а теперь убирайте стулья». Наблюдая, как мучительно расстаются с иллюзиями те, кто вокруг, я давно принял решение иллюзий не заводить. Мои отношения с аудиторией это диалог — группенфюрера фон Руммельсбурга с агентом Бережным (к/ф «Подвиг Разведчика»). Один за всех и все за полцены.
Душевно рад, что удалось в достойном свете ревизионизма показать благороднейшие профили ветеранов советского артистического «Аненэрбэ», абсолютно разных, но одинаково издавно мною любимых — Татьяна Анциферова, Константин Беляев, Олег Ухналев, «Песняры». Сделано немало. Но «отдыхать на том свете» не собираюсь. Отдыхать на благо Империи Зла должно здесь и сейчас, и все успевая — ведь время военное.
Если пьеса Motorhead удачно предваряет Аркадия Северного с ансамблем «Химик», и обе они перетекают в тревожный авангард Чарльза Мингуса — это как раз то, чего не услышишь нигде в этой жизни, где командуют «узкие специалисты». И Северный, и Мингус, и Лемми — настоящие мужчины, настоящие артисты, и каждый, кто честно стремится стать таким, обязан перед самим собою знать всех троих.
И салонная баллада, и строгий отрезвляющий ритм правого марша и озорный куплет чистят ум и волю от вредных веществ, каждый по-своему, а вместе являются компонентами гигиены хищника, его, если угодно, витаминками. Ведь эти субжанры никогда не были в центре внимания ни «морального большинства», ни тех, кто промывает ему мошонку с мозгами.
Любая яркая вещь, оригинальный исполнитель должны прозвучать, и они звучат у меня в программе. Every man and every woman is a star. В каком бы стиле они не работали. White House и Джи Джи Аллин, Джеймс Ласт и Борис Рубашкин. Диско, хард, прог, помп, глэм, софт-рок — «не имеет значения в данный момент», как пел Анатолий Королев. Нет плохого и хорошего. Есть сильное и слабое. И сильный — прав. Закон природы. Успешно ориентируясь в многообразии, мне легче понять, оценить и где нужно поддержать, например, вполне разумные и патриотичные заявления лидера группы Burzum, но! — со своей стороны не копируя при этом стиль и приемы скандинавского «черного металла».
Затевая «Трансильванию» я не собирался стать модным. От моды надо держаться подальше. Отрастил бородку, а мода прошла. Куда эту козлиную бородку девать? Мода — это то, чем женщины и гомоэроты мстят за свою неполноценность.
Удивительная вещь: в одной из давних передач я давал тот самый фрагмент речи Чарльза Мэнсона («They sell your blood all the way»), который Blood Axis положили на музыку Баха. Свободные от догм умы работают в одном направлении. Это небывалой силы стихотворение в прозе. Мэнсон говорит о солдатах-братьях, убивающих друг друга и ни разу не объединившихся против общего врага. Этот текст должен быть включен в учебники английского языка. Но не для будущих шлюх, холуев и ростовщиков. Для детей Магического Евразийского Райха.
Я никогда не причислял себя к какой-либо партии или движению. В моем детстве полагалось вступать в комсомол (шайка пьяниц, гомиков и предателей), но мне этого никто и никогда не предлагал. Деликатные люди. Я изучал банальное в глазах масс и манкировал сакральным. Тем более спонсорами и мецентами (за свою программу Гарик не получал и не получает ни копейки — прим. В.Ш). Еретику доходы ни к чему. Я не верю в обогащение, в прогресс. Это политые мочей пассажиров рельсы в гетеросексуальный ад детей и жен. Тот, кто мне должен, тот отдаст.


#####


Кассеты с записью «Трансильвании» ходят по рукам. Экспансия тотального «Бэспокойства» уже проникла в обособленный виртуальный мир (на страничке T-ough Press, союзнической издательской лаборатории Алекса Керви, Майки Уолласа и Максима Немцова (Владивосток), редактора одного из крупнейших в России литературных сайтов Speaking in Tongues, где собственно и располагается T-Press, также можно ознакомиться с новеллами и статьями Гарика). Программа теперь доступна в интернете в прямом эфире, и ее слушают по всему миру — в Сибири, на Дальнем Востоке, в Новой Зеландии, где живет «неутомимый подвижник» Магического Джихада Керри Болтон, издатель журнала «Lexus», в Австралии, куда перебрался Винс Шо, внук кадрового офицера вермахта, музыкант и один из организаторов «T -Института» в Лондоне, большинство членов которого, а также много других «братьев по оружию», по стопам Дженезиса Пи-Орриджа и при сходных, хотя и более запутанных и таинственных обстоятельствах были вынуждены покинуть Соединенное Королевство; ее слушают в Сан-Паулу, где работает в своих подвалах зловещий экспериментатор и исследователь Уоллас (тот специально для прослушивания «Трансильвании» нанимает синхронного переводчика), периодически совершающий боевые экспедиции в горы Перу, на острове Кайман, где осел покинувший Штаты подпольный компьютерный террорист и миллионер Джей Бей (не путать с еще одним мастером «некорректного», писателем Хакимом Беем, бардом Хаоса), чем-то напоминающий свирепого и одержимого Гая Гранда, героя романа Терри Сазерна «The Magic Christian».
«Мой зверь 666 бегает на свободе и ему дозволено все, кроме уничтожения стихий и живой природы и людей со знаком. Мои армии движутся путями запредельными для ваших запрограмированных мозгов… Они надвигаются на вас отовсюду, из всего того, что вы не хотите и не можете понять,» — сказал в своем последнем слове на суде Чарльз Мэнсон. — «…Разве вы не видите, что я свободен?» О переписке Георгия и Мэнсона мало кто знает, но, как мы полагаем, настанет правильное время, когда она будет опубликована — и оно приближается…
Мэнсон умеет затронуть самое больное место, самое сокровенное из того, что тревожит. Мало кто имеет этот дар. Почему-то все вшивые тарантино и папараци только и ноют, что об убийствах, совершенно замалчивая главное — успешную попытку создания фелькише-структуры, абсолютно не зависящую от Системы, умение этого «пролетария» излагать простым поэтическим языком глубинные вещи. Этим Мэнсон страшен и ненавистен тем, кто много молится и много читает, но совершает глупость за глупостью, предательство за предательством.
Мне очень нравятся слова Линетт Элис Фромм (она едва не застрелила президента Форда осенью 75-го года и отбывает пожизненное заключение за попытку покушения. До недавнего времени с нею в камере сидела женщина, приговоренная к 18 годам тюрьмы за «саботаж», попытку уничтожить ракетную шахту, которая все равно была потом закрыта в присутствии горбачевского генерала!), обращенные к тем, кто пытается ангажировать Мэнсона: «Левое крыло? Правое крыло? Я думаю, что у Чарли их как минимум два.»
Вспоминаю себя 25 лет назад, это был порыв, это был зов природы — туман «туманной юности» рассеялся вмиг. Костюмированный нацизм «ребят из Бразилии» уже тогда виделся мне, как одна из статей западного демпинга в готовые к капитуляции страны, как один из способов «быть ничем», как «секондхэнд» справа. И вот пришел Мэнсон. И с ним, если угодно, Интернационал. Я, как Чапаев, за «Интернационал». Это же поняли наиболее достойные люди из тех, кто проиграл войну Гитлера не только нам, но и ZOG. Они помогали свободным режимам вредить Америке, сотрудничали со Штази и ГРУ. Но пять тысяч нацистских ученых предпочли «спасать цивилизацию» вместе с Соединенными Смрадами… У аристократа нет национальности, она ему ни к чему в силу превосходства. Это у растлителей, у дегенератов, у преступности она есть — и не одна! И еще какая! Денди гнушается этими шапочками. Только народец-пигмей, народец-предатель, полицай ею дорожит. Это холуям Турции и Хорватии важно доказать, что они произошли не от обезьян. Мне же все равно...


######


Проза Гарика напоминает бомбу, попавшую в пороховой склад. Или корень Мандрагоры, который вывел на чистую воду десятки корректных любителей бессознательного. Один из таких деятелей, бывший торговец матрешками и орденами Ленина, бежал в одних носках и без штанов по Крымскому Мосту с аккумулятором в руках, а впереди бежали его ботинки (как ему казалось), и прибежал в психушку (см. «Родословная Экстаза» Алекса Керви — В.Ш). Да, таких персонажей зав.залом ресторана Мухаммедов cразу выводил из зала… а Остап Бендер молча толкал в грудь. Жалеть их невозможно. И было бы настоящим паскудством.
 

— Лева Тапир принадлежит к поколению послевоенных невежд, полуслепых, полуглухих идиотов, узнававших об окружающем мире из передач «Голоса Америки» и радио «Свобода», такой, в некотором роде, «радионяни» для детей изрядного возраста. Постоянное прослушивание джазовых программ Виллиса Коновера и молитвенное созерцание образов сильно загримированного Элвиса сделало из ребят вроде Тапира умственных лентяев, мечтателей-онанистов, уверенных в неуклонном изменении мира к лучшему путем внедрения новых технологий, улучшения качества звукозаписи и прочих младенческих наивностей. Вот была пленка «Тип-6» — толстая, а потом появился «Тип-10» — более тонкая, больше информации вмещает — рассуждал Лева, усматривая в этом неопровержимые признаки прогресса. Однако, в их музыкальных вкусах господствовал тупой культ «старого доброго рок-н-ролла» — музыки «белого отребья» Америки и предсказуемых остопиздевших соло на саксофоне и трубе бесчисленных потомков дяди Тома. Это вообще любопытное наблюдение — если нациям Западной Европы грозит вытеснение неграми физическое, то белым в бывшем Союзе угрожает вытеснение остатков разума (на физическое засилие негров не хватит по причине величины), подмена негроидным мышлением в головах — вытеснение психическое. Пионерами грядущей расы дегенератов у нас оказались носители инородного мышления, вроде Левы Тапира — джазмены и рок-н-ролльщики. Пока что негры у нас в подавляющем меньшинстве, как и крайне правые экстремисты, но и христиане были сперва ничтожной сектой, состоявшей из отбросов тогдашнего общества…
Потом у нас и без негров есть кому вытеснять, — подумал я, наблюдая, как к прилавку снова приближается уже знакомый мне курчавый азиатского вида друг в пылающе-малиновом пиджаке, чего он здесь крутится?
Ничто не мешало Тапиру и его товарищам при советской власти чувствовать себя избранными, аристократами духа. Даже иллюзия преследований существовала, что весьма льстило их самолюбию. Можно было часами разглядывать обложки дисков, любуясь сохранностью уголков и торца, с упрямством идиота заставлять себя прослушивать, как бесцветный поборник трезвости Пэт Бун в тысячный раз перепевает песню из голливудского боевика, и убеждать себя, что она тебе безумно нравится, что это и есть — счастье. И запретное, и безопасное одновременно. И вдруг обнаружилось, что все то, чему они поклонялись, не что иное, как презренный, ничего не стоящий ширпотреб, валяющийся в сохранности на помойках не знавшего особых потрясений Запада, и поэтому никому не нужный. А все их сусальные рассказы про «стиляг», диски на «костях» и Билла Хейли вызывают только холодное отвращение, какое чувствуешь к инвалиду, листающему порнографию, и никого не колышет их ненависть к пришедшим позднее Битлз и Стоунз, они-то ко времени начала битломании успели уже поспиваться, облысеть, впасть в депрессию, короче, тем или иным образом почувствовать свое бесповоротное ничтожество. Но все-таки, пока еще существовала упорядоченная советская система, они могли позволить себе повыебываться… Например, провести вечер, расставляя колонки, улучшая «разброс каналов», листая каталоги «Хай-Фай». И вот Мишка-сатана лишил их иллюзий. Можно все. Кто слушал Майлза Дэвиса, только чтобы не тянуло ебаться в очко, понял, что так и подохнет, проведя жизнь целкой поневоле. Продается «Майн Кампф» — никому на хуй не нужен… Советские музыкантишки корешатся с западными — и выясняется, что и те, и другие одинаково низкосрущие, убогие и несвободные… Армянин-сексолог рекламирует такой «майн-кампф», что вы сгниете, если прочитаете!
С ужасом думаю о судьбе, которая бы постигла их, если бы хрущевская оттепель не была прервана. В этом случае жесточайший personality crisis обрушился бы на их телячьи головы лет на 20 раньше, то есть где-то в начале семидесятых годов. Будучи в ту пору людьми гораздо более нежного, уязвимого возраста, они могли бы не перенести крушения иллюзий.
Парадоксальным образом система в лице реакции в очередной раз спасла или, по меньшей мере, отсрочила гибель своих наиболее бесполезных, если не вредных, противников. Им бы благодарить следовало и партию, и КГБ, за цензуру и железный занавес, а не призывать Запад отомстить за их же собственную ущербность.
Ведь капитулируй Советы где-то сразу после пражской весны, не было бы ни Солженицына, ни Б.Г., ни Бродского, ни даже Виктюка, то есть они, конечно, существовали бы, но не в таком полубожественном качестве, а как существуют их товарищи по оружию «в мире чистогана». Представляю какого-нибудь обожествленного барда поющим в переходе. «Благородная душа,» — восхищались бы им другие клошары-босяки. — «Никогда не мочится в сточные решетки, всегда отойдет в сторону, на край котлована, как Гамлет…»
— Извращенная подвижность — это вообще характернейшая черта нашего времени. Непрерывное передвижение суетливых людишек сделалось чем-то обыденным, вроде неподвижности надгробий на кладбище, но перемещаться они могут, если им дозволено, строго в пространстве, не вырываясь ни на волос из пределов гравитационной резервации. Они носятся, как водомерки по поверхности морей и океанов, образуют скопления, словно тля, сигают из Алжира в Данию, шныряют по Европе, кочевники-извращенцы. А те из них, кто заживо погребен в нищете, парализован экономически, те путешествуют при помощи видео, расширяют сферу познаваемого, штудируя каталоги пластинок, модной одежды, следя за хит-парадами и результатами матчей, будучи в состоянии позволить себе только одноразовую сорочку и туфельки для усопших, они смотрят на мир из гробов, как неумирающие кадавры…
(из новеллы Георгия Осипова «Воля Покойного»)


Этот материал был бы неполным, если бы я не сказал о драгоценнейшем создании, инфанте, вдохновившей образы многих программ «Трансильвании» — Сорор Паннихис, Светлане Дорошевой. Ее работы в жанре инфернального реализма уже высоко оценили режиссер Кеннет Энгер, лидер Allerseelen Кадмон, Керри Болтон, не говоря уже об Уолласе и других членах T-ough (хотя слово «члены» к ним неприменимо — членские билеты обычно выдают другим людям и в других местах, скажем в общественных сортирах Гааги; действующие же участники проектов T-ough почти всегда действуют под числовыми кодами). Рисунки Сорор представлены на сайте T-ough Press, без них был бы невозможен альманах «Т», в работе над которым Гарик принял самое деятельное участие — выход в свет этого уже подготовленного издания зависит теперь лишь от оперативности и бескомпромисcности Tough Resistance.


#######
Вместо эпилога:

Разумеется, победа зависит не от формы причесок, не от фасона ботинок, не от убогих дефиле, и не от сжигаемых мочой флагов США. Нормальные люди во всем мире давно плюнули на униформу. Это любители наряжать молодых в мундирчики, обычно, имеют привычку, неуклюже мотая жирной задницей, запрыгивать в иномарку и сматываться. А доверчивые штурмовики остаются на обочине пережевывать «шаферские байки», как сказано в лучшей книге XX века, с «дураком-компаньоном». Разве не обидно? Я готов относиться с уважением к тем, кто проявляет уважение ко мне. Не унижает, не отравляет существование. Соблюдает пропорции. А специфические черты — дело вкуса.
Если бы я был подданым государства-козявки, я бы не сознавал этого. Но я родился в Империи, и для меня честь и верность привлекательнее человеческих инстинктов. Копии не люблю. «Наверно, мне не суждено будет увидеть победу, которую я сделал возможной. Но я и не умру, пока не удостоверюсь, что ее приход неотвратим.» Кажется, я имею некоторое право повторить эти слова полковника Рокуэлла. Верность восторжествует. Обеспечим же ее триумф!
В эфире «Трансильвания Бэспокоит» — летающая крепость-птеродактиль. Единственный огнемет в лицо Системы жертв-паразитов, дикая охота на самое подлое суеверие двуногих — десять заповедей косноязычного дегенерата Моисея. Мы учим дискриминации не «вышколенных секретарей», не истеричек-полиглотов. Здесь и теперь — день наших мучений. Здесь и теперь — день нашей победы. Благословенны могучие умом, ибо они оседлают тайфуны. Горе тем, кто учит выдумкам, выдавая их за правду жизни, ибо они отвратительны. We have no dead heroes.
Антропозаоны шарахаются от теней и профилей. Что будет с ними, когда они услышат шаги и увидят силуэты тех, кто отбросил эти тени…

Особенно, когда поете.
И особенно, когда объявляете.
Ну и когда берете, тоже.
И когда пьете…
Особенно, допиваете…
Конечно, за всем не уследишь.
Но стремиться к этому — надо!


########


Пойду, перемотаю…