Поль Верлен

Speaking In Tongues
Лавка Языков

ПОЛЬ ВЕРЛЕН

В переводах и вариациях Александра Володеева

Из цикла «Давно и недавно»

Из цикла «Мудрость»

Из цикла «Грустные пейзажи»

Из цикла «Каприсы»

Из цикла «Романсы без слов»

Из цикла «Любовь»

Из цикла «Параллельно»

Эти переводы, если говорить языком театра, возникли неожиданно, путем перевоплощения. Мной была предпринята попытка взглянуть на Верлена изнутри, т.е. более всего меня волновал и волнует его внутренний мир, что отчего-то, возможно я не прав, осталось за скобками у других переводчиков. Всего мною сделано более ста пятидесяти переводов: циклы «Меланхолия» и «Галантные праздненства» переведены полностью.

Подстрочные переводы сделаны Натальей Яхлоковой.

В значительной степени, эти переводы Верлена повлияли и на мое творчество, и все последующее, написанное в этот период, очень сильно, заметно сильно отличается от всего написанного, сделанного мною до…

Эти стихи — малая часть будущей книги. Книга, по моим планам, должна состоять из моих стихов, из стихов Поля Верлена, где будут даны и подлинные тексты автора, а так же ряд подстрочных переводов.

А.Володеев

Все переводы защищены законом об авторских правах. Использование без разрешения владельца прав преследуется по закону.

© А.Володеев

От Редактора: Подборка публикуется в авторской интерпретации.

ИЗ ЦИКЛА «ДАВНО И НЕДАВНО»

КАЛЕЙДОСКОП

Жермену Нуво

В сердце города тишь, будто в области снов,

Льётся улица, где все уже пережито...

Вновь мгновенья, как сор; сбор измятых пожиток;

Иглы солнца тумана шьют бледный покров.

Море — чайкой кричит, лес — весь голосом сов;

Отчего-то в руках — дней желтеет свиток —

Новоселье души — тень бывших попыток

Переезда... Бреду переулками слов.

Вот на этом углу — в сердце области снов —

Закружится шарманка джигой пропитой;

Замурлычет буфет-кот в кафе забытом

Это все перевяжут ленты музыки вновь.

Как ЭТО фатально — мираж умиранья —

Слезы, шепотом льющиеся по щекам;

Грохотаньем колёс — смех раздавлен — щенка

Плач-рыданием — смерть молил о свиданьи.

Прошлось слов, как охапки увядших цветов!

Будет всплеск — шума-шквал — обвалом веселья...

Как вдовы с поминок — лбы — медью похмелья...

Шаг крестьянки... и шлюхи — плевками стихов,

Что липнут, как ругань, к губам крепких малых;

И замшелый лишай — плесень — взгляд стариков;

Гуляет духами, в снах рванья босяков,

Тот запах мочи — призрак похоти вялой.

Это будет моя полудрема и явь —

Бред бессонниц — декор одной феерии —

Лето — в лике травы неба — синь полыни —

И муаровый шум — пчело-льющйися яд.

31.08.1998

ИСКУССТВО ПОЭЗИИ

Музыка, музыка — только

Одиночество предпочти,

Что тает в воздухе, почти

Вне веса, позы вне — настолько —

Столь тонко (без лишних усилий,

Безошибочно найденных слов)

В песне серо-жемчужных снов,

Где чувственность в цифры пролил...

Это дивное — за вуаль

Полудня, задрожавшим светом,

Увлажненно-синим приветом,

Кутерьмы яснозвездности — в даль —

Неба... Мы хотим нюансов,

Повторяю — не Цвет — нюанс —

Лишь нюанс обвенчает романс

С слово-музыкой консонансом.

Убегай же, мелодией флейт,

От пошлых острот в грязи Смеха —

Слёзы лазури — огрехом —

Им смущает вульгарный обед.

И стань красноречью петлёю,

И взнуздай распоясанность рифм —

Этот танец разнузданных нимф

Образумь волненьем покоя.

Дозу рифм — знать — какой эскулап?

Ювелир ли в черном маразме.

Возомнивший стекло алмазом?

Глух — кто звукам пилы ржавой рад.

Музыки-музыки-музыки!

Это то, когда Нечто летит:

Неба-Ино-Любви и — Музы...

Пусть же стих, как слепа — хвала —

Увертюрой — в ветре измятом —

Литерой — как цветенье мяты...

Остальное — слова — лишь — слова.

04.09.1998

СБОР ВИНОГРАДА

Послушайте песни желаний —

Кружат и кружат в голове,

Забвением в мягкой траве —

Из музыки воспоминаний!

Послушайте, так плачет кровь

Незнаемо и неслыханно,

Почти что совсем бездыханно —

Душой улетевшею — вновь.

О, розовый брат винограда —

По крови брат жилы вина,

Как чёрных желаний мне надо

И песен, сошедших с ума!

Душевно-больные потёмки —

Магически-нервны и тонки.

04.1998

АПАТИЯ

Жоржу Кутерлину

Я — царствия крах, я — финал декаданса,

Еще гляжу сквозь сон на белокурый рой

Стихий варваров; акростихи порой —

Оперённость во мрак слепо-пространства.

В апатии душно — душа — муть фаянса;

Отражённое эхо, где слух — рубеж — бой...

Все, что было огрехом, становится мной,

Истлевшем нелепо, жестоким романсом!

О, не мочь умереть, не уметь выйти вон!

Ах, всё выпито, всё! Батилла, смеёшься?

Всё испито, увы — теперь не сопьёшься!

Лишь стихами в огне — я сквозь смех — слабый стон,

Лишь тихий холоп пожирающей лени,

Лишь печаль, как итог — сердца онемели.

06.10.1998

ПРОЛОГ

Сумеречное это всё —

Видения финала... Ночь.

О, истина, ты их несешь

В зари мерцание... Помочь,

Но бледно столь... Так мерзок мрак,

Что иногда, вдруг кажется —

Не сочинил ли их мастак

На выдумки... Куражится

Дрожащей свет лунной листвы,

Плывущей пятнами... Как бы,

Угрюмого распада сны...

Вот-вот, плоть мысли к ним на лбы

Компрессом... Смешан ход вещей...

Декора... Идеал... Как вздох,

Свет Бога — милостью пришей —

И, синей кротостью, брось в мох.

30.08.1998

ИЗ ЦИКЛА «МУДРОСТЬ»

*** * ***

Слушайте нежную песню.

Плачет, чтоб быть вам по нраву.

Росным ознобом на травы —

Глас упадет Поднебесья!

Голос, певуче знакомо,

Похоронивши печали,

Флёром струится ночами

Трауром вдовьим окован.

В длинах морщин — визуально

Завуалировав — вскроет —

Миг чудотворного кроя —

Звездную Истину — Тайна —

Сердца! Гласящего ветра!

Голос трепещет осенне:

«Ненависть, злоба — лишь тенью,

Жизнь — милосердьем согрета.»

Смерть вечно грезит о Славе

Голос о бренности помнит —

Нежностью мира наполнит

Золото счастливых свадеб.

Вот! Голос ТО утверждает,

Что беспобедно влюблённо,

Музыкою изумлённой —

Душу к душе приближает.

Так вот! Продлив мимоходом,

Временность — Болью Смиренной —

Голос ДУШОЙ стал Вселенной:

Выводом в дрожь Небосвода.

17.07.1998

*** * ***

Уповай на соломинку света в хлеву,

Ослепленье осы, чем тебя испугала?

Видишь, пыль над тобой в луче солнца играет?

Что не спишь, прислонившись локтями к столу?

Ты, душа крайней меры, воды из колодца

Ледяного испей. Спи. А я — остаюсь.

Нежить буду твой сон, полудённо приснюсь —

Замурлычешь, дитя, песнь знойного солнца.

Полдень бьёт. Умоляю, уйдите, мадам.

Спит он. Диво, но женским шагам не отдам.

Если звон в голове бедолаги — к беде.

Полдень бьёт. Скрепил я водою весь дом.

Спи, как галька в ухабе — Надежда тебе —

Чем скорее... — В сентябрьские розы уйдём.

27.07.1998

*** * ***

Небо в покое над крышей —

Синее столь —

Дерево качает крышей —

Кроны пустой.

Колокол в небе, что выше,

Тихо звонит.

Птица — на дереве — выше

Меня винит.

Бог мой, Бог мой! Та Жизнь — вся Там —

Просто покой.

Тот мирный шум — в городе — Там —

Далью такой.

— Что сделал ты — за что ты стал

Плачем горьким?

Скажи, за что — здесь — ты вдруг стал —

Наив зоркий?

20.09.1998

ИЗ ЦИКЛА «ГРУСТНЫЕ ПЕЙЗАЖИ»

ЛОЖАЩИЕСЯ СОЛНЦА

Заря слабела,

Лилась на поля...

Грусть пела, пела,

Луч свой опаля...

Грусть пела, пела:

«Баю...» — И маня,

В успенье — бело —

Луч свой опаля...

И странно-сонно,

Тянет ТУ к песку —

Луч света — томно,

Алую тоску...

Ход монотонно —

От песка к виску —

Лучами стона,

Тянется к песку.

19.08.1998

КЛАССИЧЕСКАЯ ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ

Это шабаш из Фауста — части второй.

Шабаш ритмичный; ритм и ритм экстремальный.

Сад Ленотра, представьте, ночной порой —

Нелепостью, в очи данный.

Правильность круга лужайки; в центре — фонтан;

Аллеи прямы, мрамор сильвенов; боги

Морские из бронзы. Венеры стоят; там —

Косые аллеи строги;

Каштаны, клумбы, форма цветов, как волна;

Розово-карлика куст, рукою множим

Мастера; даль треугольна; полна луна

Над тисами — свет к ложу

Полночи; бьет ее час — из глубин парка

Пение; меланхоличный, глухой мотив

Нежной охоты: медленно, томно-жарко,

Как из «Тангейзера» прилив...

Далью глушённое пенье рогов нежно —

Чувства в объятья страха — душу — аккорд —

Опьянение диссонансом — небрежно —

И вот зов рогов — горбом — горд

Переплавляет белосвершенья формы —

Призрачной светлости лунной — будто бы в знать

Опалов — среди зелёных теней — в норму —

Ватто виденьем — Раффе стать!

Вплетение зелени в сини аллеи

Медленный жест от отчаянья, в быль глубин

Ночи из мрамора-бронзы в — колени —

Танцем-веревки пенья-был.

Этой хоро-вождённости призрак может —

Мысль — быть — хмельного поэта — или тоска —

Раскайнья, сожаления — гложет

Мертвобиеньем — ритм виска!

Может быть — это мук — безмечтательно —

Ужасом сердце казнят — мысли, что вокруг —

Го-ло-вы — болью ума — бессознательно!

В круг — мёртвые призраки — в круг!

Стой! Неважно! Они идут лихорадкой —

Мрачной дрожью, свой ведут хоровод.

Бледные атомы — в солнечный луч краткий —

Испареньем мгновенья вод.

Влажно и бледно всё... Лишь заря погасла —

Всё ничего, только голый, как сон — Адам —

Сад Ленотра — это нелепо прекрасно —

Очаровательно — очам дан.

23.08.1998

ИЗ ЦИКЛА «КАПРИСЫ»

В ЛЕСАХ

Другие — наивно или апатично —

Усмотрят в лесах нежное чарованье:

Порыв дуновенья и благоуханья —

И счастливы! Ужас внушает мистично —

Мечтою — другим! Для меня в лесах нервов,

Раскаянии невероятных и смутных —

Безумие леса, как день стоит Судный —

Капканом взгляды теней меня сверлят.

Всегда беспокойны их ветви, как волны,

И с них тишина льётся, падая мглою,

Угрюмый декор черноты — станет мною,

В нём сердце, душа — цепенеть обречённы.

А вечером летним — в закате червонном,

Что рас-серо-сине-туманностью — тает,

Пожар чьей-то крови мне кажется звоном —

Всё ближе, похоже на крик, что пугает.

И дрожь поднимается тяжкого ветра,

Чьи тёплые пальцы — по чаще, как бденья

Дубов потемневших — почти наважденье —

Миазмы которых рассеялись в пепле

Явления ночи — совой желтоглазой —

В полёте бесшумно оживших преданий —

Там-там-ближе-ближе — живых заиканий

Ручья, речи чьи, как убийства и сглазы.

27.08.1998

ИЗ ЦИКЛА «РОМАНСЫ БЕЗ СЛОВ»

BIRDS IN THE NIGHT
(Птицы в ночи)

Вам терпения чуть не хватило,

И, к несчастию, это понятно —

Беззаботная молодость — сила

Части горечи — в юности внятной!

Вам и нежности чуть не хватило,

К сожалению, это понятно —

Вы так молодо-холодны были

Сердцем, что — безразлично-невнятно!

Так и я — непрощённо-прощённый —

Полный... нет... Как хотите, конечно —

Радостный и несчастно-спокойный —

Вам спасибо, — что плачу я вечно.

Ну, теперь-то, вы видите, право,

Я был прав в своих чёрных минутах,

Что в глазах ваших был я, как в путах

Все надежды — предательству в право.

Вы клялись тогда — свято и лживо,

Вашим взглядом, лукаво-наивно —

Ложь маячила страстно и лживо:

«Я люблю...» — вашим голосом дивно.

Чтоб желанье действительность было —

Мы хотим. Быть счастливым на время

Года Вечности... Счастье постыло —

Всей души вашей тяжкое бремя!

Так к чему я? О ЧЁМ? Начал плакать?

Вы не любите — кончено дело.

И не надо ходить в эту слякоть

Обречённой души, что отпела!

Я любил вас, мне кстати страданья,

Как солдату, что ранен навылет,

И который умрёт за свиданье

С незнакомой отчизной любимой.

Нет, вы были, Прекрасная, — сердцем

В нём моё воскресало страданье —

Родиной, что позволила греться —

Францией — и — безумным преданьем!

Но, однако... о нет, не желаю...

Да и смею ли, вымокшим взглядом,

Погружать глаз всевидящих жало

В то, что звали — срубленным садом?!

Это только навязчивость — память

Под ударами кровью — идей —

Плачется и — должна ещё ранить,

И добить, и — бессмертье содеять!

О, возможно, в том есть только повод

В вас заметить, совсем не банально,

Той тоски — оголённости провод —

Это память о вас... Тривиально?..

Я — Господь мой — я вас ещё вижу —

Дверь открылась, вы были в постели...

Тело вашей любви — ненавижу! —

В наготе легковесных истерик...

В поцелуях, сплетённых объятий,

Сам, в отчайньи, смеялся сквозь слезы;

Мне пророчества, мне же заклятья —

Этих дней иступленные розы!

И не надо вновь вашей улыбки,

Ваших глаз, да и вас в ту, минуту —

Сети ваши, в упругости гибкой,

Как Изысканный стиль изогнутый —

Да, барочно! Как вы, в летнем платье,

Бело-жёлтом, как будто, нарочно —

И с цветами... Лишь не было, кстати,

Увлажнённых мгновений непрочных.

Как жена, что, как древнее чадо,

Разодето, смотрела из дали —

Наша жизни судьба в дымном чаде —

Взор — в меня — из под вашей вуали.

Ну, да Бог с вами, что уж — простоте,

Я храню, увы, даже надменно,

То, чем вы всего больше мне льстите:

Броском в сторону взгляда смятенно!

Временами, несчастный корабль я —

Что без мачт и ветрил - плывет в бурю...

Нотр-Дам — Вера — всё стало далью —

Помолюсь, пред уходом в лазурь я.

Временами, я тот грешный смертник —

Проклятый, без молитв покаянных —

Без надежд — ни к чему исповедник! —

Я в аду, среди всех — окаянный.

Но сгораю я в красном восторге

Мук креста всех-тех первопроходцев —

Мне Христос улыбается строго,

Так же, как равнодушное — Солнце.

Брюссель-Лондон, сентябрь-октябрь 1872 г.

25.08.1998

BEAMS
(Солнечные лучи)

Пойти по воде — она морем хотела;

Звала к себе даль, развевавшимся ветром;

Мы все подчинились безумью и свету,

По горькой дороге — пошли за ней смело.

И солнце сияло в небесных просторах,

И в золоте нимба её шевелюры;

Неспешен был след её шага в аллюре

Смеющихся волн, их лазурных узорах.

И белые птицы летали по кругу,

И парус в дали белый — был белой пеной,

И воды, ветвями, росли и нетленно,

Водою, как руки, тянулись друг к другу.

Она обернулась к нам нежной тревогой,

Как бы, опасаясь, что мы не верны ей,

Сомнения наши, улыбкой развея,

Как розовый отблеск, своей шла дорогой.

26.08.1998

ИЗ ЦИКЛА «ЛЮБОВЬ»

ФЕРНАН ЛАНГЛУА

Вы наклонились к моей меланхолии —

И не... нескромно, и не... любопытно...

Безумье моё... вы поняли... холили...

Внимательно... Бережно... и — первобытно.

И вы осторожно вошли в мои двери...

Отдыхом... Временно... Но коснулись виска —

Столь тихо... Хранили, лишённого веры

Поденщика грусти... о, мой ангел... Тоска.

Так будте любимы вы сердцем тем вдовым —

Вдовым... боле чем... Не нужное - не нужно... –

Души благословьем... Пусть, глядя на воды

Рек... виденье сна — утешить — и не должно...

Вы продолжите путь... Я — шагом печаль —

Иду по пятам... След печали — сродни —

Огромно-печален — настолько... Отчаян...

Жив вами ... для Бога... как тростник... поёт дни.

Птица-тростник... Тростник-птцей... Пенье-мёртво...

На бледности ... тростника... стёрто-цветеньем...

Тень призрака... палево... вновь — призрак-стёрто...

Почти что из бездн... но — не Я... при-виденьем...

Всё! Конец слабости. Возвращенье силы.

И вот я уж лёгким... Взмахом вашей руки —

Свеже-лечу... стихотворной грозой... мило...

Я — сам... Свет молния... Поражённой сроки.

Сейчас, временами — рожденье покоя...

Это придёт... Хотите — идти не спеша —

В беседе о жизни... и счастии крое...

Невозможном, конечно... Но есть ведь — душа?

В разговоре о счастье — вы всё печальны...

Вы тоже?.. ВЫ молоды так... Так почему?

Скажите?.. Не важно. Печали... случайны...

Вам это приятно?.. Ну, а мне не к чему.

Такт — только такт. Моя приязнь необъятна...

Это... Вот он... бесценный и ангельский ... час.

Чувствую вам... Эти минуты понятны?..

Это должно было быть... Должно... Один раз.

Быть безусловно... Может... и, несмотря — НА...

В конце концов... Потому что... то... поможет —

Жалость уважит... и нас... мысль цвета Весна.

Позвольте лишь расцвести... Дружба... сна... гложет.

09.09.1998

*** * ***

Я — витийство — любовь. Голый сердца экстаз,

Где и с кем — вечно вновь, и всегда в первый раз.

Коль разряд красоты — будет вспышка — и чист,

То в огонь полетит сердца скомканный лист,

И — в объятий момент — лет на сто поцелуй —

Только призрак примет — сердца — как не ревнуй;

Тем — что небыль — закат опускает крыло —

Той печалью богат — сердце ей и верно —

Заодно — и одно — память всем — само дно —

И не плоть, и ни кровь. —

Оно живо с тоски —

Оно остов химер — разлетевшись в куски —

Поплывёт по волнам — снова к острову грёз —

В наслаждений обман — за реалией слез —

За одним — снова плыть —

Оно плавь на разрыв —

Воли — блудием волн — в бесконечность прорыв —

Прямо к берегу чёлн — навигатором быть —

Не покорность ни в чём — в чём возможно не быть.

Если риф — то пусть риф — как опора-прыжок —

Направление курс — берег иль бережок.

Вот он там. Как ожог. Чудо было бы вдруг —

Коль не стал бы ходить крут за крутом — вокруг —

Утро — вечер и — вновь — с вечера — до утра —

Вокруг рифа — и что? Ничего! Ни утрат —

Нет деревьев, травы и ни капли воды,

И слепые глаза не уткнутся в следы

Человеческих ног... Сердца — ни одного,

Что подобно...(подобно ему не дано)

Никакого — как нет — че-ло-ве-чес-кого —

Сердца — даже здесь нет — с фальшью пев-чес-ко-го!

Не трусливого... Стой. Ни ка-ко-го здесь нет!

Одно сердце — моё. Поделом.

Ему ждать —

И ознобом любви саму жизнь побеждать.

Вдруг — ему на пути — вдруг — корабль — мачты взлёт

Оно зрячесть сигналов ему подаёт:

Оно думает так, но поверье, что вдруг >—

С корабля — не увидят... И к Богу — как друг —

Он апостолом странным... Но что ему смерть,

Если ею другого — не смеет — согреть?

О, ушедшие прочь! Оно — мёртвых — мертвей!

Каждый нерв его — духом — солёных морей —

Дышит в яме могильной — её пьёт печаль:

Будто птице — гнездо — дорог чёрный причал,

Память — ложе — его — драгоценное снов —

И мечтания их — наподобие — слов —

И выходит оно кораблём, чтобы плыть —

И витийством — любить. Как же быть?

Так и быть.

08.1998

БАЛЛАДА ПО ПРЕДЛОГУ ДВУХ ВЯЗОВ, ЧТО У НЕГО БЫЛИ

Леону Ванье

Тихий тот сад невесомый

Скромным моим был богатством:

Сад — и не сад — полусонный,

Редкость цветов, как убранство —

Цвета Любви — постоянством,

Редкостью птиц — певчей фразы,

Леность травы в нём — пространством —

Всех, лучше всех — мои вязы.

Я, из столовой весёлой,

Полный бунтарского пьянства,

Видел поклон их знакомый

Ветру, чья участь — скитальство,

Строгий, без тени жеманства,

Флейтой листвы, они сразу,

С музыкой сада — в альянсе —

Всех, лучше всех — мои вязы.

Но предъявило резоны

Небо — прощай, царство братства

Сад, что не сад — невесомо —

Делят со мной окаянство —

И тот цветок, цвета странствий,

И моих болей алмазы —

Ложе травы — ... Глас мытарства:

Всех, лучше всех — мои вязы.

Посылка.

Принц, я не ведаю чванства,

Жизни счастливой, заразы —

В ваших угодьях — лекарством —

Всех, лучше всех — мои вязы.

26.10.1998

АРТЮР РЕМБО

Смертный, Ангел ли, Демон — иль иначе — Рембо —

Этой книги — ты Первенец — тяжкий венец;

Монстр, хмельной лицеист; ты — разврата ребро

Перо вальса — начала спирали — конец.

Из сердец — память-храм — звуки лютней: Артюр

Путник в славе, святится там имя твоё!

Ты любил меня громами всех Увертюр —

Так, как должно — Молчание это мюё.

И во веки веков — очам женщин — высок —

Земной мальчик — лукав — был самой Красотой —

Всем желаньям желаем — но бледный висок

Ткала мысль безразличьем — нездешней Мечтой.

Изваяние Смерти — стал гимном Любви —

О, младенец Бесчинства — чистая Радость,

В ней — босые твои, словно нежность, ступни —

Белоснежно — убьют моей страсти старость.

06.10.1998

ИЗ ЦИКЛА «ПАРАЛЛЕЛЬНО»

САПФО

С неистовым взором и грудью тугою —

Сапфо, всей тоскою желаний, томима —

Голодной волчицей, стенает, худою,

Забыв Ритуал — о Фаоне Любимом.

От пренебреженья, что видит воочью,

Потоки волос своих рвёт она в клочья.

Потом, в безутешных рыданьях, помянет

О времени чистом, где юная слава

Стихи пела страсти — тягучая лава —

Сны дев — до сих пор — она, жгучая, ранит:

Вот, в веках трепещущих, взгляд её вянет,

Муаровым зевом, зовёт её мойра —

Стихами — в стихию — Сапфо — в море — горем

Пожаром!.. Селена — отмщением станет.

17.10.1998

ОБМАНЧИВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Дама мышь — вскользь — тишь —

В вечере сером вчерне...

Дама мышь — вскользь — тишь —

В сером — черна из вне.

Звон — колоколом:

Славным затворникам — сон —

Звон — колоколом —

Сну он серебряный тон.

Вон, тёмные сны —

Дум теплоту любимым...

Вон, тёмные сны:

Вечно они хранимы.

Оком — лунный свет!

Чья-то тревога — храпом...

Оком — лунный свет!

Льётся яро — нахрапом.

Зыбь — облаком — вплавь,

Будто черно — как в печи —

Зыбь — облаком — вплавь...

Заря, как огонь свечи!

Дама мышь — вскользь — тишь —

Розою в синих лучах...

Дама мышь — вскользь — тишь —

Вставайте! Удар с плеча.

27.08.1998

В МАНЕРЕ ПОЛЯ ВЕРЛЕНА

Это лунного света вина —

Надеваю ноктюрна маску —

Вина — урны Сатурна — сказки —

Она ласкою лунной полна.

Лун — романсы без слов — окраса,

Омофон-диссон-консонанса —

Дразнит он-сердце-вон — нюанса...

Ясная серо-дрожь — прекрасна!

Скажешь — вы не опасны — разве —

Для того, кто вас здесь оскорблял:

Но я детство своё извинял

В грациозной, развратной грязи;

Извинял нарумяненость лжи,

Из-за ржавости опьяненья,

Пусть банального — исступленья —

С ним болезни и розы свежи.

10.09.1998

ПОСЛЕДНИЙ ГАЛАНТНЫЙ ПРАЗДНИК

Расстанемся мы — по доброй воле,

Прекрасные дамы и господа!

Эпитолам миновали года —

Все наслажденья оставим в покое;

Без сожаленья и драматизма,

Но, ужаснувшись, узнавши в себе —

Родственность тяги к бараньей судьбе

В стихоблеяниях лент параксизма.

Мы, в ариетках, перестарались:

В надрыве, порой, чрезмерно смешны...

Амур дарит отдых — мы смущены —

Правда! Хоть юность — глупая старость

Простимся сейчас — до встречи снова —

Где истреблённые души ягнят —

Наши сердца — волчий вой повторят —

Отплытья знак — в Содом и Гоморру.

13.09.1998

САТУРНИЧЕСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Должно быть, дьявола забава:

Летний день и моё опьянение...

Певица — подобье удава —

Как отрыжка — икала пеньем.

Рояль кружился в густом дыму,

Лампы над ним керосинили...

Желчь заливала мозг — потому —

Слова — набекрень — все, синими

Чувствами — вкось — и — наизнанку...

Напере-косяк — злоба — в виски...

Куплет — в кафе-шантан — приманка —

Все-извращеньем Пьеро тоски...

В этих тисках и бродил я бредом —

В лёгкой прохладе молочных губ...

Трёх травести, тисканьем, следом —

Взгляд — в упор — ржавый гвоздь в лицо — груб.

Хохот за мною — гоном трибад —

Лесбийски — мальчишки — бездельем...

В глотку — «руками» — вцепился мат —

Дымно-сигарным похмелием...

Я возвращён — как голос — слухом...

Шаг призрака — так — Некто-Ничто...

ПРЕПОДОБНАЯ НОЧЬ! КАК ГЛУХО! —

Дьявола час — прощённый — мечтой.

14.09.1998

БАЛЛАДА О ЖИЗНИ В КРАСНОМ ЦВЕТЕ

Жив один жизнью в розовом —

Юность его бесконечна,

Детством вторит, безгрозная,

Без сожаления — млечна.

Не знает штормов увечья —

Мудрость, как одиозное

Царствие Фаллоса в скетче...

Жизнь моя — алым озером.

Критик другой — гипнозово,

Неразличим толком вечно,

Думает так, что Спиноза —

В окостенелый беспечном.

Времени он, поперечно,

Выйдет взглянуть на морозы...

Но... Мир ему — сер — конечно

Жизнь моя — алым озером.

Третий — мессией — занозой!

Он Филантроп — не перечьте.

Взгляд его смотрит с угрозой

Нравы страстей человечьих —

Стадом пороков овечьих —

Осень — засохшею розой —

Люди — вульгарным наречьем...

Жизнь моя — алым озером.

Принц! Ты короной увенчан!

Принцесса! Бантом розовым!

В канаве, с грязью обвенчана

Жизнь моя — алым озером.

28.08.1998

БАЛЛАДА САПФО

Муж всех жён — и жена всех мужей я —

Рук-улыбкой — всей ласкою — к телу —

Наслаждению лишь наслажденья —

Сине-чёрной прохладою перла —

Бездн морских — полусфер перламутра —

Пене горькой мой вздох был угоден —

Над тобою взойду — алым утром —

И великой Сапфо я подобен.

О, позволь, обезглавленный разум

Уронить в океан твоих прядей –

Водопадом — на грудь — празднуй-празднуй

Сумасшествие изыска — глядя,

На падение в тень ароматов

Звуков Духа — в печали — свободен —

Я — угоден тебе — из агата —

И великой Сапфо я подобен.

Заблужусь я в тени твоей славы —

Я — Элизиум собственной тени —

Я — триумф — в поражении — ало —

Мыслью сердца — к тебе на колени!

Становлюсь я — бесплотным объятьем

В атлетической Песне — огромен —

Опьяню — приворотным заклятьем —

И великой Сапфо я подобен.

ПОСЫЛКА

Принц-принцесса — я Крез и острожник

Я — Тоска пьяных драк и побоев

Я — отшельник-монах — я — безбожник —

И великой Сапфо я подобен.

29.08.1998

ЭПИЛОГИ К САТУРНИЧЕСКИМ СТИХОТВОРЕНИЯМ

- 1 -

Солнце, тёплым вышиваньем, в бледном небе;

А в осенней колыбельной, песни ветра,

Розы мерно опускают шеи-стебли.

Как в воздушный поцелуй, туман рассвета.

Как всегда Природа царственность забыла —

Всё роскошество, улыбку, безмятежность:

Милосердно, всей душою, лик склонила —

Желтизной — к беспутным чадам — свою нежность.

Полой мантии, что вызвездила Бездна,

Освежающе, по влаге смутных мыслей —

Она Вечность и Бессмертье нам отверзла,

По сердцам пройдясь покоем своей кисти.

Сединою Белой — жестом листопада —

Расширялся горизонт — зрачком мелодий —

Плотью облачной полёта птиц над садом —

Утешающе — свободой тихо бродит...

09.1998

- 2 -

И так, закончена книга и — свершена.

Огне-крылые ветры — мысли родные —

Всею серостью неба — в виски — тишина —

Вы вновь улетаете в даль — сини пустые!

И стих, говорящий столь звучною рифмой,

Все горящие ритмы, поющие вслух,

Летящие в память, мечтою и мифом,

Мук пыланием — блики — мой взмыленный дух.

Прощайте, простите, нам нужно расстаться,

До времени новых объятий Искусства, и новой

Любви ждать, друзья, попытаться —

Летите в бездонность, союзники грусти.

И так, мы закончили. Книга свершилась.

Утомлён жеребёнок бегущей строки —

Чуть-чуть тяжела скачек первая милость –

Нужда нам в привале — отдых — в тени реки.

Конечно, всегда ты, Поэзия — светом —

Тем одним предсказанием нашей судьбы;

В страстях проводник и попутчик — совет нам —

Чтоб миновать — вдохновенья, как смерть — беды.

06.1998

- 3 -

О вдохновение, блеска величие,

Эгерия-нимфа с струящимся взглядом,

Эрата и Гений — как знаки отличья,

Плюс Ангел — с картин — златоносного сада

Набор атрибутов для музы могучей:

Сотрясение мозга — ударом одним.

И юных умов полетел пух летучий,

И цветам их стихов — одуванчик сродни

Святое Безумье летело Голубкой,

И едва поспевав, спешил Дух Святой,

Услугой Восторг — Габриэль — его лютня —

У шестнадцати лет — Апполон — под пятой.

Что нужно же нам, Изощрённым Поэтам,

Нам, что молятся Богу, не веря в него?

Головам нашим дан луч — не нимбом света,

Беатриче — лишь звук — и не боле того.

Нам, в цезуре, чеканящим выдох Слова,

Кто из льда высекает ожоги-стихи.

Нам, которым несчастье — счастью основа,

Воспитаньем же чувств — нам Озёра-грехи.

Нам нужна маята в свете хилой лампы,

И наука бессонниц давила, чтоб лоб,

Чтобы Фауста мысль — в морщинах эстампа —

Нашей Воле на плечи — Упрямство, как горб!

Этот жест Воли свят, абсолютен — вечен —

Ум и сердце когтит благородный Орел:

Кондер, в дым превращающий строки увечья —

Золотым спазмом боли — им даст ореол.

Нам, лишь — нам не в усталость — этюды-муки:

Под нажимом пера — бесподобной борьбы —

И, как терпкая Ночь — мозоли — нам в руки,

Так и тихо-творение стихо-судьбы.

В легких воздух — поэт — смерть сердца — от взгляда

И вся суть — трепетанье на легком ветру.

Бедолаги! Искусству — вздрогов не надо —

Что Венера Милосская — мрамор в цвету?

Чист и девственен Парос — Парнаса камень,

Его глыбу постичь — может Мыслей резец —

Тяжек труд — но вдруг — появляется пламень:

Пеплос статуи Рифмы — и звёздный венец, —

Серо-розовый луч-абсолют шедевра —

Гром, звучащий Зарёю Грядущих времён —

Дочь угрюмых веков — из уст — Слово первым

Звуком жемчуга в воздухе — наших имен.

07.09.1998