Speaking In Tongues
Лавка Языков

Жан Сенак

Уроки Эдгара
(фрагменты)


Перевела Элина Войцеховская

 Жан Сенак

От переводчика



Жан Сенак родился в 192б году в местечке Бени-Саф, неподалеку от Орана. Сын матери-испанки и неизвестного отца (предположительно -- цыгана), он не имел никаких кровных связей ни с метрополией, ни с Алжиром и даже фамилию свою унаследовал у отчима.
Несмотря на французское образование, знакомство и дружбу с многими французскими культурными деятелями (Эмманюэль Роблес, Альбер Камю, Симона де Бовуар, Рене Шар) и десять лет парижской жизни (1952-1962), Сенак был чужд идеям евроцентризма и французского национализма. «Я алжирец», «я родился алжирцем», -- неоднократно повторял он. В 1962 году Сенак назначается на пост советника министра образования в правительстве Бен Беллы, участвует в создании Алжирского союза писателей и становится его генеральным секретарем, ведет регулярные радиопередачи.
Но вскоре Алжир отверг своего незаконного сына. С приходом к власти полковника Бумедьена, Сенак постепенно отстраняется от всех своих должностей. Христианин, гомосексуалист, франкоязычный писатель был обречен на маргинальное существование в бурно исламизирующемся Алжире. «О, безумие, я говорю, что родился алжирцем, а мне смеются в лицо.».
Последние годы жизни Сенак, чьим символом всегда было солнце, одиноко живет в темном подвале, без электричества, пишет и читает при свечах. Этому мрачному пристанищу суждено было стать последним. Сенак убит, предположительно в ночь с 29 на 30 августа 1973 года. Точная дата не установлена, и убийство не раскрыто.




* * *



Прибрежных радостей досталось мне немало:
Сквозь темноту воды пытаться видеть дно
И, примирясь с благопристойностью усталой,
Забыть, что страсть пьянит сильнее, чем вино.
К твоим губам неспешно близить вожделенье,
Слегка касаться их, твое дыханье пить.
Твои зрачки расширить жарким возбужденьем,
Глаза огромные в кошачьи превратить.


Ты избегаешь в целомудренной тревоге
Прикосновений, но от них румянец твой.
Все реки юга под твои плеснулись ноги,
И коготь моря затупился под рукой.


Пугливый новичок, игривый жеребенок,
Резвишься, глупенький, в искрящихся песках.
Я говорю тебе, что ты красив и тонок,
А ты смеешься, вертишь ракушку в руках.


Встает рассвет с его рабочим мерным гулом,
И всяк спросонья проклянет свои труды.
Волна прибоя гладь морскую всколыхнула,
Твой взгляд опять ловлю я в зеркале воды.




* * *



На берег ступишь с расцарапанным коленом,
Пресыщенный, расположишься на песке.
За этот день в тебе случились перемены:
Ты свеж, но взгляд блуждает где-то вдалеке.


В автобусе ты спал, распущенной девчонке
Доверчиво на бедра голову склонив.
О, не рассказывай мне больше о ребенке,
Приемном сыне Граций. Хватит. Я ревнив.


Кибела(1) в Атисе зажгла огонь злосчастный.
Любовь от роскоши к беде стремится часто.
Душа летит туда, где расцвела сирень.


Мгновенье растяну, от вечного проклятья
Спасая память. Лишь падет ночная тень,
Твой ропот, чудище, душу в своих объятьях.




* * *



Я не хочу нарушить твой спокойный сон
И, в восхищении и страхе беспричинном,
Смотрю, как нежные черты уже морщины
Готовы исказить. Проклятый рок времен!


Я мучаюсь. Я жажду задержать мгновенье,
Чтоб волчий сон твой стал податливым, как воск,
Чтоб тело сохранило дивный юный лоск,
И чтоб лица не изменялось выраженье.


Всегда в развитии, всегда в обличьи новом,
Самим себе чужими делаемся вдруг.
Поверь, я знаю, разорвать порочный круг
Ненужных перемен возможно только словом.


Итак, не далее, чем завтра, призрак ночи
Жестокие навяжет правила игры,
Раскидывая пятна, впадины, бугры
По нежной коже. О, прости, я лишь пророчу.


Но нет, пускай земное совершенство хрупко,
Мне дан художника-убийцы страшный дар --
Обманывать богов, что варят свой нектар
Из наших жалких и бессмысленных поступков.




* * *



Я не могу на отдаленьи быть сегодня,
«Расстанемся, прощай, -- сказав позавчера, --
Ты слишком дорог мне, распущенный негодник.
Тебе же страсть моя -- забавная игра.»


Я плакал, я рыдал бессонные две ночи,
Я небо умолял забвение послать.
На дне моей печали образ твой не хочет
Уйти в небытие. Мне остается ждать.


«Итак, все кончено? Прекрасно. До свиданья!» --
Посвистываешь, обрекая на страданья.
Стою, растерян, меж неоновых огней.


Капризная любовь! Укрывшись за фонтаном,
Я все смотрю, тебе желая долгих дней,
Как ты перед дружками корчишь бонвивана.





1. Кибела -- фригийская Великая Богиня, греческим аналогом которой является Рея. Ее жрецы -- корибанты, первым из них был Атис.