Speaking In Tongues
Лавка Языков
Лестница
Да, сны материальны! Сны материальны даже в большей степени, чем кричащая
женщина, которую увозит автомобиль. Не хватает чего-то для достоверности?
Пожалуйста, везде торчат прошлогодние сухие стебли. На ней надето дрянное
черное пальто. У нее что-то с лицом. Судя по всему, ее везут на церемонию,
где она должна улыбаться и говорить клятвы. Потом видение задрожит словно
дым, задергается нервными сизыми черточками и уплывет.
А в трамвайных трактирах сегодня что-то жарят на вертеле. Манекены
коптят земные рукава и поливают их маслом из автомобильного набора. Сумерки.
Скоро уже поджарятся нарезанные античными кольцами платья. Чья-то мокрая
рука горстями сыплет приправы. Помощники важно выходят из своего подземного
убежища выбросить глиняные контейнеры с очистками. Сегодня -- провинциальный
ангел в ржавом соусе. Его электрическую фигурку нарезали превосходными
кусочками, а крылья его лежат на полке отстраненной снежной листвой. Он
сейчас покроется стеклянной корочкой. Кто-то принес хворост и греет руки.
-- Следи за мотором! -- хмуро сказала чья-то тень. -- Иначе все потеряем!
Шофер нажал знаменитую кнопку с лошадками.
-- Ну, чего уставилась? -- сказал он женщине в черном пальто, не скрывая
отвращения. Она слышала где-то уже этот темпераментный бас, в каком-то
гараже. -- Так, сейчас осторожно!
Машину сильно тряхнуло. Она работала в генеральском музее, часто сталкивалась
со старыми вождями, читала их письма и кошмары. Она знала об этих неловких
обглоданных людях все, начиная с мистических убийств. С некоторыми она
дружила. Вожди показывали ей свои высохшие рисунки и любили сплетничать
о штабном руководстве. Рисунки, она помнила, пахли почему-то сеном.
-- Скоро уже приедем! Ну, не устали? Тут уже недалеко!
На рисунках были только какие-то мерзкие символы. Старцы никогда не
объясняли их значение. Она понимала это как грозное влияние древних запретов.
Она вспомнила, как боялась одного сморщенного старика, и ей стало смешно.
-- Следи за двигателем, тебе говорят!
Машина равнодушно ползла, внутри ее просторного брюха что-то усердно
гудело. На табличке было написано: «Мастерская номер один». В машине, кроме
нее, ехали еще четверо. Один -- довольно неприятный тип, сразу же сказал
ей:
-- Все зависит от тебя. Если будешь хорошо себя вести... -- Сказал
и ухмыльнулся. Она даже не решилась спросить, что значит вести себя хорошо.
Она видела лишь его спину. Он сидел на переднем сиденье, смотрел на проезжавшие
мимо фургоны и дремал. Двое других о чем-то громко говорили, время от времени
прислушиваясь к завыванию мотора. И еще водитель -- человек с тусклыми,
какими-то робкими глазами. Такие немыслимые звериные глаза бывают только
у серьезных людей, которых раздражает неизвестно что. Он напоминал ей того
старика. Старик воровал спички и напевал одно и то же: «Я погубил его».
Шофер вел машину разочарованно, его восковые губы тоже напевали бессмысленное:
«Я погубил его».
Машина двигалась уже по-другому -- ход ее вдруг сделался мягким привычно-снисходительным
ходом. Шофер нажимал серебристые педали и поворачивал резиновый руль уже
с изрядной долей интереса. На переднем сидении проснулся его товарищ.
-- Подъезжаем, что ли? -- спросил он, зевнув. Шофер кивнул головой.
Агенты на заднем сидении замолчали. -- Хвоста нет?
-- Никак нет!
Духота и долгое путешествие утомили женщину. В городе часто пропадают
люди. Но, как это ни странно, она меньше всего сейчас боялась стать обувью,
инженерными сапогами с рыжими меховыми голенищами, которых привычно стыдится
их хозяин. За время путешествия она стала даже немного доверять своим соседям,
хотя те запрещали смотреть в окна и несколько раз грубо прикрикивали на
нее. Тревоги отступили, и она принялась чуть иронично перебирать варианты
собственного спасения. В дороге похитители кормили ее, она ела, но без
особого аппетита. Постепенно становилось понятно, что убивать ее не собирались,
по крайней мере, -- сейчас.
Они остановились у невзрачной стены. Ей помогли выйти из машины. Когда
она вышла, у нее закружилась голова и она едва не упала. Вдалеке лаяли
собаки. Пахло дымом.
-- Машину в гараж! Проверь двигатель!
-- Слушаюсь!
-- И номера!
-- Ясно!
Поверхность стены была безукоризненно выкрашена в зеленый цвет. Дверь
воспринималась просто как шутка, и она засмеялась этой удачной шутке. Ее
попутчики переглянулись, легонько толкнув ее в спину и протискиваясь следом.
То, что находилось за стеной, заставило ее зажмурить глаза. Она попятилась
было назад.
-- Ну, чего ты испугалась-то? Будешь жить здесь! Выспишься в погребе,
там тебе уже постелили, еда там, все давно приготовлено, выспишься и забудешь
все, я заклинаю тебя.
Утром вставать не хотелось. Она никогда еще так хорошо не высыпалась.
Такой мягкой, уютной тишины ей не приходилось знать, и из благодарности
она вымыла всю посуду. Здешняя тишина была обнадеживающей. Мелькнула, правда,
мысль, что становится она экспонатом в каком-то подземном музее, но она
отогнала ее. Она с нетерпением ждала своих хозяев, чтобы те объяснили ей,
для чего она здесь.