Speaking In Tongues
Лавка Языков
Разрез плоти
* * *
Ты смутился, разглядывая ее платье.
Тебе бы столько откровенности в стихах.
Меланхолия
Когда Меланхолия вконец побеждает меня,
Когда закрываются все входы и выходы,
Мы вместе идем в Ночь.
Ты знаешь больше, чем я о том, что я думаю о тебе.
Ты знаешь больше, чем я обо мне.
Пусть времена вертятся
Я прошел полный круг и теперь снова там, где начинал.
Твое безразличие ко мне ничего не стоит.
Кольцевая метро постоянна, мы живем на строящихся линиях.
Баночка HOOCH нагревается под землей,
Мои обиды на закрытые сердца и закрытые магазины проходят,
Как проходят часы между рабочими днями.
Ты всегда любила плести интриги,
Дергать за ниточки и приводить людей к поступкам.
Мне не хватает сил вырваться из города,
Я до сих пор в миру, построенном тобой.
Я раздеваю:
Твою любовь и твою ненависть,
Твою радость и отчаяние,
Твою уверенность и страх.
Ты раздвигаешь
Шторы на нашем окне,
И в комнату врываются
Теплые весенние лучи.
Стекло и бензин
Дорога одна, я уже два часа в пробке.
Даже музыка не может уменьшить ожидание.
Я везу тебе глиняные горшки.
Застежка
Комплименты, общие знакомые, разговоры
О музыке, книгах,
Немного танцев,
Ром, мартини, губы и язык синие от вина,
Никак не поддающаяся застежка между ног…
Откладываю воспоминания.
За шумом проезжающих машин послышались крики птиц.
Интересно, где они живут, не вижу ни одного подходящего места.
Джип на огромной скорости рассекает лужу-море.
Из стоящего рядом «Москвича» слышна ругань, водитель не закрыл стекло,
И вместо воздуха к нему в салон потекла грязь.
Ума не приложу, куда приткнуть сегодняшний день.
Интервью
Еле смог заснуть часа в два,
В полпятого с микрофонами брали интервью, тут же:
Темная, теплая ночь, окна, девушки по очереди раздевались,
Не забывая о дальнобойщиках у ларьков.
Дальше за поворотом музыка закончилась.
Я ориентировался на звук в переулках.
Они так невинны, когда мечтают.
Это все еще не я
Это все еще не я, и Джон Ли Хукер поет уже где-то внизу.
Арки, мосты высотой более ста метров, разрыв в Садовое кольцо.
Ты больше не приходишь в этот сад сквозь снежные плантации.
Лишь трава, твое мертвое лицо, беспорядок переходит в новый беспорядок.
Шум усиливается, я затыкаю уши, зажимаю глаза,
Силой воображения перемещаюсь к размышлениям в разрез плоти.
* * *
В мою кровь закралась печаль.
Разлука с тобой позволяет ей
Вырваться наружу.
Желание
Я достаю чистые листы, преодолеваю желание тотчас же надраться,
Телевизор и магнитофон сиротливо стоят в углу,
Тяжелые капли дождя барабанят в грязное стекло,
Машины быстро шумят по темной дороге;
Кровь тяжело бьет в виски,
Я отгоняю мысли о виденных сегодня девушках
Мыслями о предстоящей книге.
Наверху тоскливо воет соседка, а, может быть, стонет.
Я одеваюсь, выскакиваю на улицу,
Нахожу маленький кусочек леса сбоку от дома,
Бегаю по аллее, разговаривая с деревьями.
Мне кажется, что кто-то настойчиво произносит мое имя.
Лекарство
Ты тратишь себя.
И становишься богаче.
Твое внимание свободно.
Я же схвачен весной,
Твоими глазами, одеждами и походкой.
Я неотступно следую за тобой,
Твердя себе, что лекарство
От моих страданий одно --
Любовь.
* * *
Постоянно сбивают с толку, попрошу не трогать меня,
Я взглянул в будущее, просто не понимаете, я громко орал, дребезжали
стекла.
Время бежит словно вода, я снова на улице, почетно выпровожен.
Штраф
Ты подвергнут штрафу необщения,
Твой компьютер отключен,
Твоя женщина ушла,
Может быть, они дают тебе передышку?
Слова убегают из твоих стихов,
Предложения становятся все короче…
И эти долгие вечера на безлюдном стадионе.
И умиротворяющее пиво.
* * *
О чем ты мечтаешь, любимая?
О жарких странах и фонтанах,
О красивых платьях и днях,
Не омраченных потерями.
Ты мечтаешь о солнце и любви
В Эдемском саду.
Все же мне хотелось бы знать,
Где ты будешь сегодня ночевать?
Снег
Снег обволакивает ноги, в лесу -- ни одного следа.
Ни одного слова -- на моих губах.
Дома на окраине выключили свет,
Рельсы не дрожат от прикосновения электричек,
Беспокойство на время исчезло,
Уступив место необъяснимому теплу.
Стеклянный дом
Мы с тобой поселились
В стеклянном доме,
И кидаем друг в друга камни.
Стекла ранят твою красивую кожу,
Твою красивую душу.
В зеркале
В зеркале --
Отражение твоего лица,
А может быть ты --
Отражение того лица
В зеркале.
Ты ушла совсем недавно --
Всего лишь одна вечность.
Всего лишь одна вечность --
И ты вернулась.
В зеркале
Мы никогда не видим себя,
Лишь тебя.
Кто может дать нам
Доказательство того,
Что мы существуем,
Что мы не сон
И не отражение?
Вместо выпивки
Сегодня мое настроение совпадает с настроением дня: солнечно и прохладно.
Наблюдаю за студентами, выбравшимися из института на улицу.
Они пьют, обнимаются, ругаются, рядом работает целая индустрия
Собирателей бутылок, поштучных сигарет и воблы.
Некоторые, особо смешные и пьяные, громко орут,
Привлекая к себе внимание.
Чувствуя, что пивные пары ослабляют мою волю, я направляюсь к речке.
Вот, где меня ожидает приятный сюрприз:
Прямо к воде стекают ступеньки, можно спуститься вниз и сесть.
Сесть на пакет с рассказами и касаться ногами воды.
Вода более мутная, чем прошлой весной.
Прошлой весной у меня еще не было пакета с рассказами.
Динозавр
Город самоорганизуется: улицы зарастают домами,
Троллейбусы застывают в узких проездах,
Провода создают поля, изменяющие психическое состояние.
Вода жирными ручейками размывает снег,
Мы забегаем в бары, мечтая о солнце,
Кровь теплеет, теплеют картинки нашего воображения…
Скрежет отбрасывает назад.
Город -- это динозавр, втаптывающий нас в землю.
* * *
Тело светло-коричнево выставляет
Пружины своих вен
Навстречу лучам лампы,
Исторгающей умопомрачение.
А рядом на столе -- искусственные
Белые розы впитывают в себя свет лампы.
И она тускнеет.
Раны
Раны от твоих слов
Поострее игл или ножей.
Я ковыряюсь в них день и ночь,
Вызывая боль.
Ее-то долго просить не надо.
Так мы и боремся
До следующей встречи с тобой.
Лишь тогда раны зарастают,
Чтобы дать появиться новым.
Сон
Я бегу, задыхаясь от сна, паутиной закрытых путей,
Закоулками высохших веток, оглядываясь на свои следы,
Там, где огни, где трава плюется гарью, а сердце стучит все быстрее,
Где слова выползают из трущоб и сжимают пространство,
А ветер швыряет газеты в лицо, я бегу, задыхаясь, быстрее;
Болит голова, колет бок, буквы облепляют мое тело,
Я разворачиваю газету и вижу дату своей смерти.
* * *
Твое летнее платье, твои груди,
Зовущие сквозь прозрачную ткань,
Я так люблю твое появление,
Смеющиеся глаза.
У нас есть время встретиться
И провести вместе
Несколько часов.
Больше мы ничего не знаем
Друг о друге.
* * *
Далекий прибой врывается
В ткань вечера,
Нежную и волнующуюся
Неподвижность.
В дыхании нового ветра
Всего лишь взгляд --
Спасение на берегу
Где земля целуется с небом
И воздух необычайно красив
В ожидании чуда.
Смех огня -- в уголках горячих губ
Струится любовь,
Смелый вызов звезде,
Отставшей от своих
В полночном блуждании.
Странствия. Странствия.
До тех пор, пока неожиданный свет
Не заполнит пространство.
Сначала розовый, потом бледно-голубой.
Горизонт чист.
Они напоили меня
И заполнили комнаты шепотом.
А потом я оказался на чистейших мостовых позади себя.
Он двигался на прежнем месте, но собирался исчезнуть.
Свет в окнах погас, печаль передала мне свое завещание,
Я ничего не смог сделать.
На следующей улице жила та, к кому обращались в трудную минуту.
Я храню воспоминание о ней в прозрачных кувшинах с запахом моря.
На этот раз она приняла облик китаянки в красном платье,
Семь ночей ярко-красного для красного.
Стало окончательно тихо, время расслабилось.
Женщины сидели на скамейках, плотно сжав ноги.
Моя чаша опустела.
Они напоили меня.
Вдохновение
Со мной:
Майка с коноплей, потертые джинсы
И старая куртка,
Со мной -- ты,
Когда у меня есть деньги,
Друзья,
Когда я могу выпить и
Ручка, когда я хочу записать слова.
Наверное, все это
Можно назвать вдохновением.
Ты поймешь
Ты поймешь: не было другого меня,
Я -- тот же.
Тропа самоубийственного желания
Я ищу тебя на ней
Твое дыхание
Твои руки
Придают мне силы
Видеть в темноте.
Почему ты грустишь?
Почему ты грустишь
И видишь сны
О странах на краю земли?
Видишь сны обо мне,
Что я ушел,
Видишь сны о себе,
О том, что спишь.
Почему ты грустишь?
Ведь я еще здесь.
Ты жалеешь, что нас
Не вспомнит никто.
Ну и пусть.
Есть сегодня
И есть этот день,
Этот теплый день,
И мы -- вдвоем.
* * *
Кажется, так давно ты была со мной.
Со мной были
Твои слова, взгляды,
Твои бедра, губы, грудь.
Да я и сам
Был с тобой.
Снегопад
Непрерывная стена снега: в церкви звонят огромные колокола;
Легкое головокружение. Срабатывают сигнализации у машин.
Со мной на остановке -- девушка в синем шарфе,
Почти неразличимая последние два часа.
Земля дрожит под нашими ногами,
А мы, окаменевшие, ждем конца снегопада.
* * *
Она так странно трясет головой
И открывает рот на изможденном лице.
Она пытается говорить со мной.
Она умеет гадать по звездам.
Она появляется в моих переулках
И переставляет дни.
* * *
Мы -- тончайшие частицы,
Любимые ветром,
И мир -- словно волны
От брошенного в небо камня.
* * *
Я чуть пошатывался,
Но все же видел слезы в ее глазах.
Остальные ловили машины и растворялись,
А мы стояли на ненужной мостовой
И молчали.
* * *
Есть ты и есть я.
Мы немного непохожи.
Ты любишь гулять босиком по асфальту.
Я сплю вечером и встаю ночью.
Приключения ищут меня.
Я смотрю на машины, на дома,
Я смотрю на редких людей.
И я вижу тебя, шагающую во сне.
2001