Speaking In Tongues
Лавка Языков

Иоганн-Вольфганг Гёте

 

в переводах Элины Войцеховской

 

 

К Лоттхен

 

В суматохе множества занятий,

Многих радостей и многих бед

Помню я тебя, о Лоттхен, на закате,

Сквозь вечерний мягкий свет,

Двух влюбленных не презрев невзгоды,

Ты, меж тем, готовишь приговор.

Лишь один увидит с этих пор

Золотом сверкающий узор

У подола царственной природы.

Я тобой не признан, мне простят —

Отогнав от уст глухую смуту,

Я тебя, как в первую минуту,

Звать готов: «Прелестное дитя».

 

Нам дозволено всего однажды

Не исполнить рока произвол;

Нас дурманит звук и запах каждый,

Омывают сотни тысяч волн.

Ежечасно мы меняем мненья,

Путаем успех и красоту;

Каждый новый образ в наблюденьях

Размывает мира пестроту.

 

Да, я знаю, здесь, внутри, не пусто,

Не изгнать смятенья ни на миг.

Лоттхен, кто знал наши чувства?

Лоттхен, кто сердце постиг?

Ах, оно готово с радостью раскрыться.

В восприятии земного существа

Льются через край, чтоб возвратиться,

Радости и муки Естества.

 

Слишком часто ищет глаз напрасно,

А найдя, не чувствует цены.

Время жизни, что считается прекрасным,

Так пройдет, без бурь и тишины.

И к твоим обычным неполадкам

Каждый день свою добавит боль.

Миру лишь знамение упадка

Призван несть? — изволь.

Мрачно холоден, как изваянье,

Счастье ли приходит иль беда.

Но, взгляни, смирился дух с изгнаньем,

Сердце же закрылось навсегда.

 

Узнав тебя, не проклял я мгновенья.

Она достойна всех щедрот любви!

Я звал, к тебе сошло небес благословенье,

Теперь его подругой назови.

 

 

Праслова

 

DAIMWN, ДЕМОН

 

Как день, которым мир вознаграждает

Святое солнце, чествуя планеты,

Так ты бесстрастно-скоро постигаешь

Закона потаенные секреты.

Сивиллы и пророки предрекают:

Таким ты должен быть пред этим светом.

Ни время и ни власть не разбивают

Той формы, в коей жизнь произрастает.

 

 

TICH, СЛУЧАЙ

 

Предел суровый обойден учтиво

Непостоянством, внешне своенравным.

Не одинок в мечтаньях горделивых,

Ты поступаешь, как любой бесправный.

Земных судеб приливы и отливы —

Лишь мишура, что выглядит забавной.

Годичный цикл готов уж завершиться,

А лампа ждет огня, чтоб вновь светиться.

 

 

ERWS, ЛЮБОВЬ

 

Он не приходит! — С неба упадает,

Куда из древней пустоты взлетел.

На легких крыльях радостно порхает,

Распространяя радостный удел.

Вот, кажется, он спешно убегает,

Но снова здесь смутитель душ и тел.

Пусть часто мы витаем во всеобщем,

Однако, выбрав, более не ропщем.

 

 

ANAGKH, РОК

 

Да будет так, как звезды повелели!

Причина и закон, и все познанья

Есть только тлен. Чего б мы ни хотели,

Пред роком преисполнены молчанья;

Изгоним то, пред чем благоговели,

Исполнив долг капризного желанья.

Вот отчего, прожив земные годы,

Не обретаем света и свободы.

 

 

ELRIS, НАДЕЖДА

 

Но тот предел, та медная ограда,

Высокие презренные ворота,

Усталые, всегда открыться рады!

И сущность, опьяненная полетом,

Из облаков, тумана, ливней, града

Подымет нас в надземные высоты.

Познав их нрав, сметает все препоны;

Лишь крыльев взмах — и позади эоны.

Чудесный цветок
Песня пленного графа
(1797)

Граф:



Цветок, чудесней всех цветов,
Украсит сад и поле.
Сей час искать его готов,
Но я томлюсь в неволе.
Своих печалей не сочту,
Лишь коль свободу обрету,
Его увижу снова.



В высокой башне я сижу,
Крепки и злы засовы.
Через окошко жизнь слежу
В мучениях суровых;
Кого ни вижу -- скорбь строга --
Будь это рыцарь иль слуга,
Печали не уходят.





Роза:



Я, роза, слышу. Я цвету
Под самою темницей.
Ведь ты меня имел в виду,
О, благородный рыцарь!
Ты королеву всех цветов
Возводишь с честью на престол
И вкус твой безупречен.





Граф:



Твой пурпур выше всех наград,
В накидке изумрудной;
Любой красавицы наряд
Звездой осветишь чудной.
Корон дороже твой венок,
Однако, ты не тот цветок,
Что с грустью вспоминаю.





Лилия:



Ах, розочки надменный нрав
Любого позабавит;
Влюбленный будет ли не прав,
Коль лилию восславит?
И сердце чистое в груди,
Что по заслугам наградит,
Меня оценит выше.





Граф:



Да, целомудрен я вполне
И чист от злых речений;
Но злой удел достался мне --
Страдаю в заточеньи.
О, ты изысканный портрет
Невинной девы в цвете лет,
Но мыслил я иное.





Гвоздика:



Не я ль, гвоздика, сей цветок?
Здесь, в садике тюремном,
Садовник каждый лепесток
Мой пестует отменно.
Чей ум усталый не прельстят
Чудесный стойкий аромат
И тысячи оттенков?





Граф:



Гвоздикой можно ль пренебречь,
Она для глаз отрада.
Садовник рад ее беречь
Как украшенье сада.
Но то, что графу жизнь дает,
Не знает царственных забот,
То простенький цветочек.





Фиалка:



К земле я кротко склонена
И говорю не часто,
Но если доля суждена
Мне быть цветком прекрасным,
Как жаль, мой слабый аромат
В высокий мрачный каземат
Пробраться не сумеет.





Граф:



Фиалка милая, ценю
Прелестный облик скромный
И дивный запах, но храню
В терзаниях огромных
Иной я образ. И сказать
Готов лишь вам, что не сыскать
Любимца здесь, на скалах.



Но там, в долине, у ручья,
Одна печально бродит
Подруга верная моя,
Покоя не находит
И, в сердце преданность храня,
Вздохнет: «Не забывай меня!» --
Сорвав цветок лазурный.



О да, любви безмерна власть
И даль преодолеет.
В ночи тюремной мертвым пасть
Могу, так грудь немеет.
Но, память нежную храня,
Шепну: «Не забывай меня!» --
И возвращаюсь к жизни.

Песнь основания

Соседка, милая, ты что ж
Одна идешь в свой сад?
Коль бережешь поля и дом,
Служить тебе я рад.



Мой брат в трактирщицу влюблен --
Завидуйте уму --
Хмельной бокал всегда готов
И поцелуй к нему.



Кузен мой -- тоже не простак,
Кухарке -- милый друг,
И крутит вертел так и сяк
Усердьем ловких рук.



Что он при этом поглотил,
Я б лучше умолчал.
Четвертой парочки напев
Веселый слышит зал.



Добро пожаловать и вам,
Привет, веселья мир!
И пара пятая вошла
Собой украсить пир.



Здесь место острому уму,
Настигнут счастья след.
Шестая парочка бежит,
Сокровище нашед.



Кого еще не достает
И кто всех лучше тут?
Вновь пара нежная спешит,
Печаль -- напрасный труд.



И безмятежный длится пир
За праздничным столом,
И радость множится на нем
Святым двойным числом.