Speaking In Tongues
Вокзальная история,
или зимняя сказка, рассказанная в зале ожидания застрявшим на Земле
чертом -- но после некоторого раздумья автор решает, что ему не нравится
ни один из этих титулов, и что остается только банальное «С любимыми не
расставайтесь», что было бы уже слишком, поэтому черт с ним, с заголовком,
приступим, наконец, к самой истории, итак: зима, вокзал, пасмурные сумерки,
мелкий снег, и, разумеется, все рассказанное -- чистый вымысел, не имеющий
ни малейшего отношения к кому-либо из живущих на планете Земля.
Зима кусается ознобом,
заиндевели мыслей крохи,
вагоны проплывают мимо
так неестественно легки,
в снегу теряясь, на сугробы
летят сверкающие строки --
бездушны и неумолимы,
как паровозные гудки.
И ты молчишь. В пустом вагоне,
стыдясь дорожных откровений,
застенчивая ложка чаю
про что-то тихо говорит,
и сигарета память гонит,
как медленную кровь по венам,
и ничего не обещают
пустых перронов фонари.
Окошко серое поплыло,
и ты, отдавшись легкой дреме,
решив, что все давно понятно,
глядишь, как холодна земля,
как чья-то тень чертой унылой
на ускользающей платформе
в дрожащих желтоватых пятнах
мелькнула -- может быть, моя.
Вагоны мимо, поезд быстро,
бормочет песни стук колесный,
бренчит гитара, и стаканы
стучат, как зубы на бегу,
пот на носу у гитариста,
в углу огрызок папиросный,
и в серых сумерках, как камень,
плевок, застывший на снегу.
А тень ушла с пустой платформы
по лестницам и переходам
сквозь муравьиную, больную
рокочущую тесноту --
киосков желтые плафоны,
собаки нищенской породы --
оставив сзади муть пустую,
остановилась на мосту.
Внизу вагоны и перроны,
ветвятся рельсы тонкой сетью,
в гудках и шуме снег пушистый
туманным облаком повис,
хлопочут черные вороны,
ключи в кармане -- все на месте:
сквозь город сумрачный и мглистый
пора домой. А может вниз?
Состав ползет, считая шпалы,
в далеком пункте назначенья,
куда тебе не так уж нужно,
наступит завтра серый день,
ночь опускается устало,
скрывая сонные сомненья,
и бьется, бьется мысль натужно:
так кем же, кем была та тень?
-- Сегодня славная погода,
сударыня, вы не согласны?
Снег мягок, а туман неплотен,
морозец, дышится легко...
Какие все вокруг уроды!
Скрипучий голос, вид ужасный.
-- Продолжим: тот, кого вы ждете
от вас отнюдь не далеко.
Мы так умны и благородны,
мы рассуждаем о причинах,
ах, мы друг друга недостойны --
какой пленительный пример
для прочих смертных. Мы свободны
от обязательств, от рутины
и от любви -- слова не стоят...
-- Вы дьявол или резонер?
-- Вам доказательства представить?
Извольте: хвост, рога, копыта
и вечная тоска во взоре,
та сила, что желает зла,
и далее по тексту -- вставить
осталось имя. -- Маргарита?
Я не она, я тень, я горе.
-- Ты можешь стать собой? -- Могла
когда-то раньше. Теплым летом
цвела сирень, вороны спали,
и в душной комнате, как в клети,
метались звездные лучи,
и кровь цвела, и ей ответом
рождалась радость из печали,
и болью разрывало сети...
Все это пошло, да? -- Молчи.
Закрой глаза, но только крепче
держись руками за перила.
И от земли и стен вокзала
вдруг оторвало виадук,
сперва натужно, дальше легче,
железные зажав удила,
не глядя в черные провалы,
летит, летит скрипучий друг.
Придуманные, чтобы ползать
пунктирной линией зеленой
по рельсам, гусиницей длинной,
летать не могут поезда.
И ты сказал себе, что поздно,
что карта может быть крапленой
в плохой игре с хорошей миной,
какая, впрочем, ерунда.
Но тише, глуше стук колесный,
яснее, резче ветер в щелях,
и звезды ранние поплыли
не в сторону, а как-то вниз.
Поверить в сказку очень просто,
как будто в детские качели --
у поездов бывают крылья.
Ты сон прекрасный? Ладно, снись.
А черта к черту -- белой пылью
клубится снег, вздымаясь паром,
летит твой поезд, скачут стрелки,
мы набираем высоту,
и звезды в ужасе застыли,
луна повисла глупым шаром,
как будто круглая тарелка,
меня увидев на мосту.
Руками машем, ближе, выше!
Зима торгует чудесами:
все бестолковые вокзалы
остались где-то на земле,
и ты кричишь, но я не слышу,
года становятся часами,
часы луной -- Что ты сказала?
Все утонуло в снежной мгле.
И вновь вокзал -- бегом, быстрее
по лестницам, перроны, шпалы,
прощанья, слезы, обещанья,
Танюше деньги, Льву поклон,
ну что ж вы, девушка, правее,
теперь налево, ты слыхала?
чужие встречи-расставанья
забыть, неважно. Твой вагон.
Слова дыханием укутать,
отправить к черту неизбежность,
закрыть глаза и пить, как воду,
любимого лица черты,
на вечность променять минуту,
и знать, что остается нежность --
бессмысленная, как свобода,
любовь и нежность, я и ты.
Вокзал шумит, а небо тихо.
Метя хвостом по черным дырам,
стуча копытами о звезды,
ведя планетам строгий счет...
Ох, дети, не будите лихо --
Не Бог и Дьявол правят миром,
а просто ночью... в общем, поздно.
Бредет по небу старый черт.