-- Класс! Иду мыть шею срочно. В ящике коньяк, нарочно...
-- Как твоя жена, как детки?
-- Что жена, вот тут соседка!
-- Вовка, ты неисправим.
-- Что ты, матъ, я стал другим. Баб всех к черту разослал.
-- Песни пишешь?
-- Завязал.
-- Жаль. Ушла, and see you later.
-- Помнишь...
-- Ни черта. До встречи.
* * *
Я не буду вспоминать, как крошатся под ногами ракушечные
осколки, улицы заматываются в клубок, а дома, чтобы забратъся на Хайфский
холм, становятся друг другу на плечи.
Я не стану перебирать фотографии, на которых соревнуются в строгости
и порядке пальмы и римские колонны; или те, на которых солнце расплывается
благодушной улыбкой по коралловому городу.
Я расскажу друзьям, как заблудилась в старой турецкой крепости, где
узкие, словно бойницы, щели выталкивают вдруг тебя на гулкую площадь, и
бесконечная канонада невидимого моря заглушает крики чаек и муэдзина, а
потом мы будем питъ кофе из носатого арабского кофейника и говоритъ о другом.
Но никогда уже моя рука не сможет забыть жгучий холод твоего камня
-- Ерушалаим
* * *
Голый ноябрь замерзая прогнал золотистую негу
Бледный декабрь завернул облака в леденелую стужу
Жду января может он принесет в горсти легкого снега
Мягкого сна что лишь мне и апрелю окажется нужен
1. «Бокер тов» -- на иврите «доброе
утро» (Прим.автора)