Speaking In Tongues
Лавка Языков

"...В ночи перед собою
мы радостно видели
Новый Орлеан..."

...и одновременно по радио началась моментально безумная штука: шоу "Цыплячий Джазец Гумбо" из Нового Орлеана, все эти уматные джазовые пластинки, цветная музыка, и диск-жокей все время говорил: "Ни о чем не переживайте!"

— О, я чую людей! — завопил Дин, высунувшись из окна и втягивая носом воздух. — Ах! Боже мой! Жизнь! — Он обогнал трамвай. — Да! — Он рванул машину вперед и стал озираться по сторонам в поисках девчонок...

Воздух в Новом Орлеане был так сладок, что, казалось, опускался сверху разноцветными мягкими шелковыми платками, можно было почуять реку и действительно почуять людей — и грязь, и черную патоку, и каждое тропическое испарение, почуять все это собственным носом, нежданно извлеченным из сухих льдов серевной зимы.

Мы запрыгнули с машиной на паром в Алжир и так поехали через Миссиссиппи на пароходе.

Мы висли на перилах и рассматривали великого отца вод, катящего вниз из сердцевины Америки, словно поток разбитых душ, — таща на себе и бревна Монтаны, и грязь Дакоты, и долы Айовы, и то, что утонуло у Три-Форкс, где тайну сначала скрывал лед.

Дымный Новый Орлеан отступал по одну сторону; старый сонный Алжир с его покоробленными окраинами стукался о нас по другую.

Дин в тот день окончательно свихнулся. Когда он увидел в депо грузовые поезда Техасской и Новоорлеанской линии, то захотел показать мне все сразу: — Ты станешь тормозным кондуктором, не успею я тебе всего объяснить!..

В дремотном речном закате играли дети...

От кустистых берегов, где бесконечно малые людишки удили палками рыбу, и от сонных болот дельты, что тянулись вдоль красневшей земли, поднималось безымянное ворчание громадной горбатой реки, которая своим напрягшимся главным руслом, словно кольцом змея, охватывала городок.

	Похоже было, что погруженный в дрему Алжир со всеми своими роями пчел и хибарками людей однажды будет подчистую смыт с этого плоского полуострова.

Мы отправились к дому Старого Быка Ли за город, к самой насыпи у реки.

	Он стоял на дороге, что вела через заболоченные поля, — не дом, а обветшалая куча с провалами террас, опоясывавших его вокруг, и с плакучимии ивами во дворе, трава вымахала в три фута высотой, древние заборы завалились, сараи просели.

Это было где-то в стороне Нового Орлеана: облака действительно выглядели как-то странно...

— Новый Орлеан — очень скучный городишко. В цветную часть запрещено ходить по закону. Бары — невыносимо тоскливы...

Той ночью над бурыми водами и темным плавником висело мистическое видение тумана; а на той стороне ярко-оранжево тлел Новый Орлеан, и у кромки его темнело несколько кораблей...

	Мы прошвырнулись со Старым Быком по всем скучным барам Французского Квартала и вернулись домой в полночь...

У Быка было дивное крыльцо. Оно опоясывало весь дом; в лунном свете, рядом с ивами дом походил на старинный южный особняк, видавший лучшие дни.

Наконец, я в одиночестве отправился прогуляться к дамбе...

Я хотел посидеть на грязном берегу и хорошенько врубиться в реку Миссиссиппи...

... вместо этого пришлось смотреть на нее, уткнувшись носом в колючую проволоку.

Его старый дом поскрипывает...

А мимо, по черной реке ночи проплывает бревно из Монтаны...

Но темный смех раздастся снова.