Сергей Жадан

Speaking In Tongues
Лавка Языков

Сергей Жадан

в переводах Юрия Цаплина



Переводы Ларисы Березовчук из Сергея Жадана опубликованы журналом «TextOnly»





* * *



когда ты надумаешь подыскать себе новое место
словно апостол или добрый нигерский пастор
выстукивая пальцами по словарю
волнуясь заглядывая в него поминутно
шлифуя острые камешки-
чётки сложноподчинённых фраз
в горячих морских каютах
в вагонах среднего класса


город откуда ты прыгнул со всех своих жил
словно стена которой ты не сложил
наше с тобою детство старые гаражи
трубы расстрелянной водостанции
офицерские чудо-ножи
эмиграция камандир это долгий и продолжительный путь
не будет тумана в душе и русских литер в газетах


в европе циклон начинается и течет
в мюнхене турки готовятся к рождеству
в этой стране где зелёное -- наперечёт
они кочуют семьями на уикенд
видят утренний снег за окнами электричек
господа поцелуй ложится на их сердца и наплечники


ирландский студент -- юный сторонник ИРА
которому жизнь рулетка а мир дыра
праздничный дублин тёплые свитера
кренберис в плеере тмин и табак на столе
эти ангелы терроризма рядом с тобой всегда
их населённый простор
их святой николай
их контрацептивы в туалетах на автозаправках


я буду молиться за вас и за ваш маршрут
за твой страховой полис и скаты гружёных машин
за воду в холодных реках и листья что так и палят
за всё что ты здесь забыл
и что забываешь теперь
где б ты ни ехал ни плыл
за всё что забудешь потом
но дольше всего -- за память твою за память






МУЗЫКА ДЛЯ ТОЛСТЫХ



юрий андрухович в стариковском приюте
ворчливый семидесятилетний писатель
             автор полузабытых детективов
призреваемый городом и профсоюзами
             он -- с купой олдовых заморочек
с ночными бабочками в карманах пижамы
с фенечками на жилистых запястьях
с бритвами и вилками посреди комнаты
переводит стрелки часов на зимнее время
             отдышался слушает голос за кадром:
салман рушди -- индиец
юрий андрухович -- украинец
если ты не промазал
поэзия твоего народа понятна другим без подстрочника
даже когда тебе на это насрать


тридцать лет без войны
тридцать лет без будущего
тридцать лет старой музыки




когда тебе уже не 64
и когда кровь тормозит чтобы подумать
куда ей дальше бежать
в этом месте
да именно
в этом месте
швейная машинка вселенной рыдает до утра
крутит свои замученные механизмы
не останавливаясь
ни на миг


и вот приходит утро под окна приюта
и небо коричневое после дождя
и рыбы на противне лежат будто
любовники на раскалённом августовском ложе
и юрий андрухович которого тут все знают в лицо
просматривает вчерашние газеты и




стая слов и толпа прохожих
такое дахау остается от целого поколения


и уже выходя на завтрак
позднее
замечает словно между прочим:
тёплый воздух
сухой воздух
жаль только что нет птиц
впрочем их никогда и не было
в этом бараке