Вспоминая Джима

Speaking In Tongues
Лавка Языков

Вспоминая Джима

В переводах Михаила Гунина





Интервью с Элом Ароновицем

Журнал «Американские Легенды»


В конце пятидесятых и в шестидесятые был целый ряд журналистов, писавших о рок-сцене, движении протеста и литературном андерграунде - о том водовороте социальных волнений, который позже стал известен как "контркультура". Некоторые из этих журналистов сами в той или иной степени стали поп-идолами: Том Вулф (из журнала "New York"), Гай Тэлиз из "Эсквайр" и Дженн Веннер, редактор и один из основателей журнала "Rolling Stone". Гораздо менее известен (и, надо сказать, незаслуженно) был обозреватель "New York Post" Эл Ароновиц.
Ранее в пятидесятые Ароновиц разыскал Джека Керуака и взял у него интервью в маленьком городке Нортпорт в Лонг-Айленд, куда писатель переехал жить вместе со своей матерью, Мемер, скрываясь от шумихи, начавшейся после публикации романа "На дороге". Это интервью цитировалось потом чуть ли не всеми биографами Керуака. В 1960 году Ароновиц взял еще одно знаменательное интервью у Нила Кэссиди, когда последний сидел в тюрьме Сен Квентин за контрабанду марихуаны.
До того, как шестидесятые вступили в эпоху разочарований, Ароновиц следил за всеми - Диланом, "Роллинг Стоунз" и другими - наблюдая за взлётами и падениями их карьеры. Одна из легендарных фигур, с которой общался журналист - Джим Моррисон. В эксклюзивном интервью "Американским легендам", которое длилось несколько месяцев по электронной почте, Эл Ароновиц делится воспоминаниями о Джиме.


- Расскажите, когда Вы впервые увидели Джима Моррисона?
- В первый раз я увидел его, когда мы с Брайаном Джонсом (из "Роллинг Стоунз") решили сходить на выступление "Doors" в "The Scene" - клубе в центре Манхеттена, принадлежавшем Стиву Полу. Брайана концерт привёл в бешенство. Мне он тоже не понравился. Джим открывал рот, поднеся микрофон к губам, но не пел. Он производил впечатление какого-то позёра. Это была кульминация "Light My Fire". Мы с Брайаном ушли, даже не думая о том, чтобы подойти и поговорить с Джимом.
- В конце концов, Вы с Джимом познакомились.
- Мы встретились в доме Майкла МакКлюра в Сан-Франциско. Не помню, в каком году, где-то в конце шестидесятых. Джим вёл себя как дальний родственник, которого я раньше никогда не видел и с кем только что воссоединился. Мы нормально поладили.
- МакКлюр принадлежал к поэтическому возрождению Сан-Франциско. Позже они с Джимом обсуждали возможность экранизации пьесы МакКлюра о Малыше Билли ("Борода") - с Джимом в главной роли.
- Джим считал себя поэтом. Поэтому он и общался с МакКлюром - известным поэтом-битником. Джим восхищался битниками и мечтал о том, чтобы его стихи были так же известны, как поэзия МакКлюра и даже Аллена Гинзберга.
- Какое впечатление Джим произвёл на Вас, когда Вы познакомились ближе?
- Я был восхищён тем, каким доброжелательным, весёлым и доступным парнем он был - в сравнении с обычным высокомерием рок-звезд. Я не любитель выпить, но мы напивались пару раз вдвоём. Он всегда держал бутылку под рукой.
- Вы следили за всеми: за Диланом, "Стоунз"...
- Я видел, как деньги изменили их всех, кроме, может быть, Джорджа Харрисона.
- Моррисон упоминал когда-нибудь о том, что недолюбливает кого-то из рок-критиков?
- Роберта Крайстгоу из "The Voice". Никто из музыкантов его не любил. Он был слишком
высокомерен.
- А Джиму нравился "Rolling Stone"?
- Не думаю. Я пришёл к выводу, что это была такая закрытая команда, вход только для избранных, что-то вроде студенческой ассоциации. Я никогда особенно не доверял "Rolling Stone".
- Упоминал ли Джим о Билле Грэйме, умершем недавно продюсере? В некоторых книгах говорится, что они не поладили.
- Грэйм был большим задирой. Он лез к другим продюсерам, к музыкантам и их менеджерам. Кичился тем, что отбирает оружие у ребят на концертах.
- Фильм Оливера Стоуна "The Doors" открыл Моррисона для нового поколения поклонников - и возродил легенду. Стоун связывался с Вами?
- Нет. Во время просмотра я чуть было не заснул. Они уж слишком старались имитировать кислотный трип.
- Альберт Голдман работал над биографией Моррисона. Книга осталась незаконченной после смерти Голдмана. Один из тех, с кем Голдман беседовал, выдвинул довольно странную теорию о том, что Джим был жертвой инцеста.
- Голдман был жутким маньяком. Мне не нравился этот его тон республиканца-морализатора - то, как он осуждал Элвиса в его биографии.
- Вы видели одно из последних выступлений "Doors" - на фестивале на острове Уайт в 1971 году. Это было во время суда в Майами. Джим говорил о процессе?
- Он особо не говорил об этом. Мы напились вместе.
- Многие биографы заявляют, что по отношению к женщинам Джим склонялся к пухленьким малолетним девицам.
- Никогда не видел таких рядом с ним - только красотки.




Интервью Патриции Кеннели Моррисон

Журнал «Американские Легенды»


Патриция Кеннели и Джим Моррисон познакомились в январе 1969 года в отеле «Плаза» в Нью-Йорке на следующий день после концерта «The Doors» в Мэдисон-Сквер-Гарден. Высокая, привлекательная рыжеволосая женщина, Патриция была тогда редактором авторитетного журнала «Jazz & Pop». В июне 1970 года Джим и Патриция обручились в соответствии с кельтскими обычаями - этот момент показан Оливером Стоуном в фильме «The Doors». После смерти Джима Патриция написала мемуары, озаглавленные «Странные дни», она также получила известность как писательница в жанре научной фантастики, её последний роман «Черная мантия» получил прекрасные отзывы критиков.


- Что Вы думаете о фильме Оливера Стоуна, с восторгом принятом многими, включая нас?
- Вы имеете в виду самое длинное в мире музыкальное видео? Джима Моррисона, человека, которого я люблю, за которым я была замужем, в этом фильме нет вообще. Тот, кого вы видите - гротескная, вялая, фиглярская карикатура, которая никогда бы не создала тех бессмертных песен, которые, я полагаю, и увековечили его. Но самое большое предательство со стороны Стоуна - то, что в конце фильма тебе наплевать на то, что Джим умер.
- Как Джим относился к «The Doors», менялось ли его отношение со временем?
- Вначале это была группа музыкантов, которые вместе пытались пробиться. В конце концов они стали четырьмя богатыми суперзвёздами, отношение которых к группе было уже далеко не однозначным. Думаю, к тому времени, когда Джим уехал в Париж, они были больше похожи на коллег по работе, чем на четырёх друзей. Джим говорил мне, что никогда не ощущал какой-то общности с Робби и Джоном, и они относились к нему так же. Когда Джим покинул Лос-Анджелес в марте 1971 года, он покинул и «The Doors» - знали ли они об этом или нет, верили они в это или не верили.
- Как бы Вы могли охарактеризовать личность Джима?
- Он плохо переносил боль. Но боль для него, как и для многих других, была источником творчества. Мне кажется, он думал, что если ему не будет больно, то он перестанет творить... И он причинял боль другим, потому что боялся, что ему самому будет больно. Ему было трудно принять любовь, потому что у него ее никогда не было, и он не считал себя достойным любви.
- Джим стремился к саморазрушению?
- Определённо могу сказать, что нет. Хотя, надо сказать, он страдал алкоголизмом и не всегда мог держать себя в руках, и данный ему от природы творческий авантюризм, хождение по лезвию бритвы, часто подталкивали его близко к саморазрушению - а иногда прямо к нему.
- В каком состоянии Джим провёл свои последние дни в Париже?
- Я получила от него восемь или десять открыток и писем за те три месяца, которые он провёл там. Многие из них были воодушевлённые и радостные - другие были пронизаны безысходностью. Последнее написанное им письмо я получила всего за несколько дней до его смерти. Он писал о том, как устал и как скучал по мне. «Моя постель холодна без тебя…» - сказал он мне. Слёзы выступали на глазах, я плакала и до сих пор плачу.
- Джим много говорил о Пэм?
- Мы вряд ли вообще говорили о Памеле Корсон. Она не имела с нами ничего общего. Джим вообще строго разделял свою жизнь на части. Да, и я верю в то, что она убила его, и никто никогда не разубедит меня в этом. Непреднамеренно, возможно - наркоманы не продумывают ничего заранее - но, пытаясь привязать его к себе, контролировать его или наказать за то, что он оставил ее - она ведь знала, что он собирался сделать это.
- Через двадцать шесть лет легенда Моррисона всё ещё живёт.
- Джим Моррисон обладал прекрасной душой с глубоким чувством абсурда. Ему претила сама мысль о том, чтобы стать иконой. Он был одним из величайших иконоборцев всех времен. Я думаю, он бы просто посмеялся над своим статусом - а потом послал бы всех подальше в той южной джентльменской манере, за которую я любила его.




Джим Моррисон во Флориде

Журнал «Американские Легенды»


Большинство поклонников «Doors» знает о том, что Джим Моррисон изучал киноискусство в Калифорнийском Университете в Лос-Анджелесе (UCLA), где и познакомился с Реем Манзареком, который тогда учился в аспирантуре. Но ещё до поступления в UCLA Моррисон был студентом Университета штата Флорида (Florida State University, FSU) в Таллахасси. Там Джим изучал искусство и психологию, вращался в кругах местной богемы. Также он принял участие в студенческой кинопостановке пьеса Гарольда Пинтера «Dumbwaiter». В эксклюзивном интервью «Американским легендам» Джерри Макклейн делится воспоминаниями о своем сокурснике - Джиме Моррисоне.


- Как Вы познакомились с Джимом Моррисоном?
- Я изучал кино в FSU. В то время у нас на факультете учились всего двое: я и Вернер Вагт, который всем и руководил. Не было никаких официальных занятий. Вернер снимал короткометражные ленте для университета и нескольких клиентов на стороне. До этого он был режиссёром в Германии. Джим Моррисон снимался в короткометражке, снятой для United Way. Насколько я помню, в фильме он подходит к почтовому ящику и отправляет письмо.
- Джим тогда интересовался кино?
- Его главным образом оно и интересовало. Он занимался монтажом под руководством Вернера и читал в библиотеке рецензии на фильмы в старых номерах «Village Voice». Также Джим снял на восьмимиллиметровую камеру фильм о студенческом городке - ребята бегло оглядывают деревья, ну и все в таком духе.
- Каким в те времена был Джим Моррисон?
- Он околачивался среди богемы - людей, которые любили носить штаны с дырочками. Он позировал как модель для факультета искусствоведения, а они все готовы были продавать свою кровь Красному кресту, лишь бы получить пару баксов. Однажды я увидел, как Джим ходил по буфету и доедал то, что осталось на столах. Я почувствовал, что он - и все остальные - вживались в образ - молодой художник, умирающий от голода.
- Моррисон интересовался музыкой?
- Лишь однажды я слышал, как Джим упоминал о музыке - на одной вечеринке. Он сказал: «Хочу, чтобы вы послушали этого парня. Он великолепен.» Джим включил запись певца, о котором никто никогда не слышал. Это был Боб Дилан.
- В своей новой книге Патриция Батлер предполагает, что у Джима был гомосексуальный опыт в Санкт-Петербурге еще до поступления в FSU.
- Здесь у него была подруга, Мэри Вербелоу. Джим привёл её на вечеринку. Какой-то парень пытался заговорить с ней, и Джим стал ревновать. Он схватил того парня за ремень и швырнул через всю комнату. Джим сильно пьянел, когда пил. Я понял, что он становился ненормальным. В другой раз Моррисон схватил руль моей машины и решил поехать в Джорджию на карнавал, где девушки танцуют обнаженными. Джим Моррисон не был голубым.
- Моррисон упомилнал о том, что хочет уйти из FSU?
- Нет. Однажды его не было видно пару дней, а на каникулах я заглянул в офис Вернера и спросил, не видел ли он Джима. Вернер сказал: «Моррисон уехал. Он собирался в Калифорнию в школу киноискусства в UCLA».