НА ИЗНАНКЕ РЕАЛЬНОГО (стихи подразумевают цветы, увиденные на фоне задника сортировочной
станции)
сортировка в сан-хосе
я бродил совершенно один
перед танковым заводом
и присел на скамью
рядом с будкой стрелочника
цветок лежал в сене на
асфальтовом шоссе
-- страшный полевой цветок,
подумал я, -- у него был
хрупкий черный стебелек, и
венчик из желтоватых грязных
колосков, как дюймовый венец
Иисуса, и испачканный
сухой волокнистый пучок в центре,
словно использованный помазок,
пролежавший год
под полом гаража
Желтый, желтый цветок,
цветок промышленности,
жесткий, колючий, уродливый цветок,
цветок тем не менее,
с образом великой желтой
Розы в уме!
это -- цветок Вселенной.
СМЕРТЬ И СЛАВА
Когда я умру
плевать что станет с моим телом
развейте пепел по воздуху, разбросайте по Ист-Ривер
закопайте урну в Элизабет, Нью-Джерси, на кладбище Б'най Исраэл
Но я хочу больших похорон
Собор Св.Патрика, Церковь Св.Марка, самая большая синагога на Манхэттене
Во-первых, есть семья, брат, племянники, подвижная старушка Эдит, мачеха
96 лет, Тетушка Милашка из старого доброго Ньюарка,
Доктор Джоэл, двоюродная сестричка Минди, братец Джин одноглазый одноухий,
золовка блондинка Конни, пятеро племянников, сводные братья и сестры их
внуки,
спутник по жизни Питер Орловски, душеприказчики Розенталь и Хэйл, Билл
Морган --
Дальше, призрачный разум учителя Трунгпы Ваджрачарьи, Гелек Ринпоче
там, Сакьонг Мипхам, Далай Лама начеку, если придется заехать в Америку,
Сатчитананда Свами,
Затем, что важнее, возлюбленные более чем за полвека
Десятки, сотня, больше, старички лысые и богатые
молоденькие мальчишки, с которыми недавно встречался в постели, толпы
удивленные от того что видят друг друга, бессчетные, интимные, обмениваются
воспоминаниями
«Он учил меня медитировать, а теперь я старый ветеран тысячедневного
ухода --»
«Я играл музыку на платформах метро, я не гомик, но любил его а он
любил меня»
«Я от него чувствовал больше любви в 19 лет чем от кого бы то ни было
после»
«Мы лежали бывало под одеялами, чесали языки, он читал мои стихи, обнимались
и целовались животом к животу обхатив друг друга руками»
«Я всегда забирался к нему в постель в трусах а по утрам они оказывались
на полу»
«По-японски, всегда хотел засадить мне в задницу с учителем»
«Мы всю говорили ночи напролет про Керуака и Кэссиди как они сидели
будто Будды а потом спали в его капитанской кровати»
«Казалось, ему столько нежности требовалось, жалко было его не осчастливить»
«Мне было одиноконикогда ни с кем голым в постели не лежал, а он такой
нежный что у меня аж живот весь свело когда он по нему пальцем провел от
сосков до бедер --»
«Я только лег глаза закрыл а он меня до оргазма довел губами и пальцами
вокруг талии»
«Он здорово отсасывал»
Значит будут сплетни любовников 1947-го, призрак Нила Кэссиди сплетется
с плотью и молодой кровью 1997-го
и вот сюрприз -- «Ты тоже? А я думал, что ты прямой!»
«Я и так прямой но Гинзберг -- исключение, почему-то он пришелся по
душе,»
«Я забыл кто я прямой гомик педик или чудик, был самим собой, нежным
и чувственным чтобы меня целовали в маковку,
в лобик горлышко сердечко и солнечное сплетение, в животик, в хуй мой,
он щекотал своим языком мою задницу»
«Я любил кога он читал "Но за спиной своей я вечно слышу / Как
колесница Времени крылатая спешит все ближе ближе", склонив друг к
другу головы, глаза в глаза на подушке --»
Среди возлюбленных один симпатичный юноша держится позади всех
«Я изучал поэзию у него в классе, 17 мне было, совсем пацан, сбегал
с каким-то поручением к нему домой, совсем рядом,
соблазнил меня я не хотел, заставил меня кончить, вернулся домой, никогда
больше его не видел и никогда не хотелось...»
«Не мог его поднять но любил меня,» «Чистенький старичок,» «Он делал
так, чтобы я кончил первым»
Такова толпа весьма удивленная гордая в торжественном месте почитания
--
Затем поэты и музыканты -- гранджевые банды из студентиков колледжей
-- рок-звезда вековой древности Битлз, верный гитаристы-аккомпаниаторы,
гомосексуальные классические дирижеры, неизвестные композиторы высокого
Джаза, торчковые трубачи, склонившиеся черные гении басов и французских
рожков, фолксингеры скрипачи с добром тамбурином гармоникой мандолиной
колесной лирой жестяными свисточками и казу
За ними артистичные итальянские романтики реалисты натасканные в мистической
Индии 60-х годов, тосканские художники-поэты позднего фовизма, сюрреальные
мазилы с массачуссеттским образованием классических рисовальщиков и женами
с континента, мастера нищих блокнотов гипсовой грунтовки масла акварели
из американских провинций
За ними учителя старших классов, одинокие ирландские библиотекарши,
трепетные библиофилы, отряды нет армии сексуального совобождения, дамы
обоих полов
«Я встречалась с ним десятки раз он никогда не помнил моего имени я
все равно его любила, подлинный художник»
«Нервный срыв после менопаузы, его поэзия юмор спасли меня от самоубийства
от больниц»
«Шарман, гений со скромными манерами, вымыл всю посуду в раковине,
когда гостил неделю у меня в студии в Будапеште»
Тысячи читателей, «"Вой" изменил всю мою жизнь в Либертивилле,
Иллинойс»
«Я видел как он читал в Монтклэрском Педагогическом Колледже решил
сам стать поэтом --»
«Он меня воспламенил, я начал с гаражного рока пел свои песни в Канзас-Сити»
«От "Каддиша" я плакал по себе и по своему отцу который жил
в Невада-Сити»
«"Отец Смерть" успокоил меня, когда у меня сестренка в Бостоне
умерла в 1982-м»
«Я прочел то что он сказал в журнале, мне мозги взорвало, понял что
там и другие, такие же, как я, есть»
Глухонемые барды с руками подписывающими быстрые великолепные жесты
За ними журналисты, секретарши редакторов, агенты, портретисты и любители
фотографии, рок-критики, культурные работники, историки культуры пришедшие
засвидетельствовать исторические похороны
Супер-поклонники, поэтические гурманы, стареющие Битники и Мертвоголовые,
охотники за автографами, выдающиеся папарацци, интеллигентные зеваки
Все знали что они часть «Истории» если не считать усопшего
который никогда в точности не знал что происходит даже когда был жив