дно хрусталя с дубовою корою
разорвано слепящим нимбом праны
слезой молебна
в сердце аналоя
меж теннисных ракеток увирандры
сок бронзы
убегая из кристаллов
в глазастые световоротни кожи
власть
биссектрисе серебристой дарит
дробя стрелу на сто сороконожек
сквозь черепицу луковых чешуек
ток щупалец узорчатого плюща
искариота с иродом свежует
и жадно лущет
сладкий хлеб насущный
_
крестообразно колесовано
лицо
крест
да окрест его
кольцо оскала
сплетенья солнечного
колесо
—:-
скользнула в горло
мидия змея
такая
но фасолью в алкоголе
солярна в небе
анима сия
ушная раковина
шепчущего
моря
—:-
так бледной светотенью
вдоль виска
ты
к дактилоскопии фоторобота
панелью подиума шествуешь
пока
тебя не сглазят
черным глазом
кодака
—:-
сокровищами откровенного
—:-
под кровлей
сукровицы
крова
кущам крови
в покровах
вездесущего
кровать
—:-
во весь вес — без единого
звука:
встречный крест — в ударе —
под правую руку — вразрез —
или же — через левую руку
—:-
сохнет мозг
выпрямляясь в излучинах
жилы
лопаются
от кипящих сокровищ
когда
испаряются симпатические
чернила
остается
великая чистота
волан — сейсмостойкость-лицо-ванька-встань-ка —
на взрыве сорвался сверхновой
в провал оборотный сверхновой,
которой сорвется в провал...
на стекле-перевалах пружин —
бумерангах на точке захвата —
на точке захвата —
провала девято-натянутый вал... —
о, медуза-комета! —
орбиты крючок рыболовный
стучится в зрачок:
ракетка — волан... и ракетка —
волан... — нет! — ракета:
ракеткой ракета волана —
в ракетку-сачок...
солнце всмятку дразнится
в ложке-пересмешнице, —
желчные нервы осанятся,
пульс рассыпается ржою;
блицами птиц колосится
сердца кормилицы озимь:
так роднички лучей
бьют в хороводах губ.
—:-
ты молишь неба но ответ бесплодней
когда мольбы восходят к небесам
но исчезают в бездне преисподней
когда ты расщепляешься и сам
скрипишь зубами и ломаешь сучья
поприкусив губу свою пока
мышиный шорох мыслимых излучин
соскабливает кожу с языка
—:-
воскресный день
но на душе хвороба
смертельная
а в рамках гроба тесно
и что там бог мой господи
за гробом
то ли спокойно
то ли интересно
—:-
стрелой стакана
в пальцах скрюченных
под сердце
до желудочной коросты
джин-тоник
можжевеловой излучиной
надорванною тетивой
спинного мозга
—:-
сидишь на подиуме
но спешиваешься
когда в обертке
от шоколадки
в твоем партере
мулатка-вешалка
укладывается
на лопатки
—:-
поэзия это осознание и осмысление
осознание это всегда факт
осмысление всего лишь одна из версий
—:-
все что вы обо мне говорите
свидетельствует не обо мне
а о вас
солунцем станешь — солью: лунным соком
сквозь сукровичный логос (в черный
шлейф
самума) рунный лотос (в опресноках
из золоченых литер — скарабей
пирамидального пергамента) в вертепе
овечьем прорастет, и крестный злак
распнет тебя, — и рак утонет в склепе
(в небе),
а тигр не сможет пальцы сжать в кулак.
все будет: кремень скальпеля, бензин
из нервной хвои, в виражах ствола
источник света, швейный лимузин
в глазном экране, — если в лоб игла
еловой лапой все твои глаза
прошьет до запада! — и мрак-наркоз —
ежовой лампой — в тысячу заноз
возложит швы на рубище лица...
от конины достало сил
до говядины критской
небо
у кентавра взял но вложил
в лабиринт где по трапезе
с хлебом
минотавр его смолотил
бычьим цепнем в живот
бычьим цепом
как вздрагивающий небесный ствол
как стягивающий древесный ветр
как хлеб насущный берущий соль
так вездесущий дающий свет
как стягивающий дающий ветр
как вздрагивающий небесный соль
как хлеб насущный древесный свет
так вездесущий берущий ствол
как вздрагивающий древесный соль
как ветр небесный берущий метр
как стягивающий несущий ствол
так вездесущий дающий смерть
—:-
вода уходит в песок
из почвы произрастает дерево
древо сгорает
обугливаясь
обращается камнем
рудой
из руды выковывается стальной
клинок
сталь
разъедаема ржою
становится влагой
воды уходят в песок
—:-
да будет так разрази нас гром
и молния нас разрази молитва
уходит в небо в железный лом
звериной битвы людской под бритвой
оборвана нервная строчка и шрам
уже рассосался но с книжной полки
на смену старым беззубым львам
пришли молодые клыкастые волки
—:-
без бюстгалтера
но в трусах
голосистая
но трусливая
—:-
ледниками растают
экстремумы лобных
костей
потекут
и соленые реки
укроют глазное
дно
—:-
откровенье цветка
троеперстье
как жест
воплощенного смысла
—:-
каждой снегурочке
хорошо
когда я сижу с ней
на крыше
красный
желтый
синий
три чистых цвета
белый свет
черной тьмою
отсутствие
света
(китайская гамма)
+
(вариация)
красная армия
желтая пресса
зеленое знамя
ислама
вот умру — погляжу
как поплачете
строчки выпрямляются
расширяясь
разрываются
оболочки
аудитории
круг
сужаясь
приближается
к точке
—:-
стек по мысленну древу ко сроку
полыхающий мускул он как то раз
повстречал друида и ненароком
выбил зуб ему вырвал глаз
а потом подставил другую щеку
—:-
запиши кулаком
заточил карандаш
твердый
в правой руке
боже правый
правой в челюсть крюк
и наотмашь в глаз
до упора
естественно в правый
ав пге
ег еез
не цни
ин итн
ни асф
й лто
ьвр
ном
о а
е ц
и
и
он разорвал покров реки эврот
и лаконично выпил бычьей крови
о, вид девы вед — диво! —
соло вод до волос,
а линь дал лад нила;
но дал лад — дал ладонь;
или ил — волга рвов?
герб сени?
и нес брег в овраг ловли ил.
и,
гой еси, гортань ос — сонат рог.
и се — йог...
вера дни и дни.
инд и инда рев.
соло вод до волос,
но дал лад — дал ладонь:
хоров шороха шуруп —
пуруша — хорош ворох...
о, вид девы вед — диво! —
пуруша — хорош ворох...
хоров шороха шуруп дал ладонь,
но дал лад:
до волос соло вод,
инд и инда рев...
вера дни и дни.
сонат рог.
и се — йог:
гой еси, гортань ос.
и нес брег в овраг ловли ил.
или ил — волга рвов?
герб сени?
дал ладонь,
но дал лад — лад нила;
а линь дал до волос соло вод...
о, вид девы вед — диво!
до волос соло вод — лад нила;
а линь дал,
дал ладонь;
но дал лад...
и нес брег в овраг ловли ил.
или ил — волга рвов?
герб сени?
сонат рог.
и се — йог:
гой еси, гортань ос...
инд и инда рев.
вера дни и дни.
до волос соло вод.
дал ладонь,
но дал лад:
пуруша — хорош ворох —
хоров шороха шуруп.
о, вид девы вед — диво! —
хоров шороха шуруп —
пуруша — хорош ворох;
но дал лад,
дал ладонь...
соло вод до волос.
вера дни и дни.
инд и инда рев.
гой еси, гортань ос — сонат рог.
и се — йог...
или ил — волга рвов?
герб сени?
и нес брег в овраг ловли ил:
и...
но дал лад — дал ладонь,
а линь дал лад нила:
соло вод до волос...
о, вид девы вед — диво!
—:-
гидра толпы
расположена
регенерации
—:-
небо
номад
—:-
мною преданный мне друг
отпрыск в тебе вдруг подросток
—:-
струна слюны коснулась парапета
оборвалась и возвратилась вспять
а не по кругу дева в это лето
вода есть наилучшее сократ
ты согласись с фалесом из милета
и лао цзы ты тоже азиат
на белом платье след плода запрета
плодовых вод размытый постулат
—:-
фразой сорванной с уст
фаллопиевых труб
ты уже не бессмертен
как труп
летучий мускул, ты воспитан кровью
подпольных мускулов; о, мозг, ты —
костолом
эдема: мышцей — мышью — мыслью —
мглою
в мышлении по древу — за столом
ствола, предатель плоти человечьей
в плод, плотоядно облизнувшись, ты,
вскрыв мышечный корсет, подцепишь
печень
и вынешь палочками для еды...
—:-
коль хочешь довольствуйся малым
компьютером
взрыв чернозем
свой курс к нефтяным терминалам
проложишь
на миг
двадцать семь
соломинка в пламени мечется
коктейля летучего
гой еси
захлебнешься отечество
горючей кровью земной
—:-
черная дыра
петля
космоса повешенного
пауза
есть закономерное пересечение
эфемерных человеческих я
в безразмерном объединении
хаоса
—:-
если делаешь дело изгиб его крут
замыкается круг
в круге дел все проходит о'кей
но
если дел не касаться
дела идут
равномерно и прямолинейно
—:-
в москве зима
шесть месяцев бобслей
по ледяному желобу бельма
казнь
в мураве кузнечик муравей
господи! — за что мне этот гад —
посреди садов — чеканных спален? —
господи! — за что мне нумизмат —
мой чеканщик, падший в ад, —
и — дале —
оборотень-плод, зависший над
оборотной челюстью медали? —
господи! — за что мне эта весть —
змеем с древа:
«накось-выкусь-нукося!»? —
закадычным яблочком — окрест
гордиева вервия — замкнулась
на пятиконечный красный крест...
господи!..
—:-
шепот
в сочетание предплечий
с чреслами
с ключом в цветочных
клеммах
в пальцах обручаемые
речи
лепестками чашечек
коленных
—:-
плоти насущной
холестерин
господи
проповедью нагорной
голоса
изначальный блин
комом встал
поперек горла
—:-
снился
что рядом
о если бы знала
что это во сне
не проснулась
—:-
мыслил
что снился
и
если бы вспомнил
что это не сон
не проснулся
в неоновых — древесной гнилью тел,
размытых до костей, — кладбищах —
смерчем смерти
из чернозема — чую беспредел
свечения земли; и в каждом смерде,
впитавшем кровь ее и умастившем
пах
ее — могильным воском, унавощен,
драгие мощи попираю в прах —
ненадобные мне драгие мощи...
Памяти Малларме
—:-
зеро
бросок костей
большеберцовых
падение во сне
или в окно
—:-
и красной нитью
жил веретено
очеловечен
плахой тела
взгляд воловий
а поприще
зеркал его
красно
полотнищами
крови
—:-
всей зрелостью листвы
осенний клен
перерастает
в апогее
солнце
—:-
осенний клен
перерастает
солнце
явилась цель; и в секторе прицела
в начале билось сердце, и былье
уж проросло, и деснами вскипела
цепь, — и, творя по косточкам ее,
он небом стал: и горькою кибелою
сквозь стены, стол, постель в его
жилье
она вошла; и с нею — краска белая,
чернило красное и черное белье...
.................................
(эмоциональна нить ариадны на флейте мыслящего
тростника
будь ты сантаной ли кастанедой послушай
карлос эмоция есть выход из логического тупика
у царя мидаса ослиные уши)
—:-
в воспоминании
о будущем —
предвосхищение
прошлого
—:-
с неба свисает
тоненькая
паутинка
приподнимаю глаза:
на юго-зенито-востоке
паук
в небе
отче наш
всякому укажи
мед мне
коль словом твоим мерясь
не исчезает в полях
вереск
но
сквозь склонения
и падежи
боже мой
пчел твоих
мы во лжи
каждая речь о тебе
ересь
отче наш
ниспошли нам любви
и хлебов
но не хлебом единым
а рыбой
рыбой
пахнет любовь
в белизне простыни
размороженной
рыбой
воплощенный садовником-зеркалом в сына
умирающий месяц ресницы
ты от сердца отвел...
и: сквозь ножны,
в окошечки глинистых оползней жнивного
шага
ниспадая гортанною костью глазницы —
гончарного круга,
расщепил этот нож, —
виноградный хребет в берегах
горизонтом рассыпав,
горстью плоти
на троицу ножниц
похож...
есть лодочка-глоток при вспышках глаз:
пригоршней век в могиле горельефа,
в полузастывшем шве ресниц
на блиц-резцах:
щеколда-жужелица. око вполнакала.
щеколда-жужелица. челка-занавеска.
поток. весло. челнок — рука-река.
щеколда-жужелица. тяжба всплеска-искры
с довеском уголька. котел валгаллы.
столбняк смолы — на глубину глотка.
щеколда-жужелица.
бабочка, созвездие летучее! —
расскажи порхающие солнца...
сталь протуберанца не коснется,
чтоб унять кометы хворь падучую.
жница, два серпа твои бодаются:
на горбах верблюд несет верблюдицу.
время для молебна. место блудницы.
и душа — юродивая странница...
кто я? — свет, ответь мне.
стебель... слово — ведьме:
«ива мне плетет корзинку
стебель к стебельку.
из корзинки хворостинкой
я сердца секу.
я секу сердца и судьбы,
сынку, палица моя...
были ль палачи и судьи
лучшие, чем я?
хмары, что пшеницу,
сею на чело,
чтобы к сроку жницей
срезать в помело...»
душно в этих джунглях — в этих кронах, —
тошно в этих листьях — в этих стенах, —
страшно в этих травах — в этих стонах
этих глаз, раскосых в контрфорсах
этих скул, срывающих в проемах
скрежета — железные стрекозы
с языка, вскипающего пеной
спитых губ в замерзших водоемах;
озеро, древесное лекало! —
солнце ниц падет главой на запад,
разольет восток цветочный запах —
свет един! — как будто не бывало
ночи! — раздробится сердце в росах,
и взмахнет над куколкой закона —
лепестками-крылышками — роза-
бабочка — преступница бутона...
так спит медвежонок
израненной лапой
объемля
большую медведицу
в оборотнях
так же слепо
уже не жилец
пядь за пядью
хоронишься
в землю
един
как
отрубленный перст
указующий
в небо
уносится к цели
от ран истекающий
храм
тобой устремленного
тела
к последней
расплате
притянутый целью
твой каждый живой
килограмм
умножен
на метр
и делен
на секунду
в квадрате
сон-леденец, что с языка дыхания земли
снего-зубцами гор в притоки сердца стаял, —
ползучий яд рассасывая пауками-
крест-накрест-звезд, есть человеко-крест.
и — этот всплеск — молекулой вломись —
или вмолись —
как шаг с креста — звездой пятиконечной —
в челом-себе-небес молочных скулы:
молекулой скулы — на движитель небес...
как в челюсти запал топор их звезд!.. —
как золотник укрепил он каймой из гвоздей
в челюстной борозде!
(о, соло, зачем ты смутил себя архитектонике-
трапезе)...
сокрушившему речь его ищется, хрустом смещается
путь-скула его, будто бы дальше ест слух в небесах
аз-как-перст... и текст его — горящий куст его —
как хруст чуть кость, что ни на есть окрест:
как попросту восток воспел прокруст,
как в челюсти запал топор из звезд...
было небо мякотью брошенного яблока,
где жала цветомузыкально-страшных насекомых,
клубясь
и рукоплеща кровавыми рукавами,
благословляют складки пиломатериалов
на дольнюю дорогу-самобранку...
так сыплет плод семена из орбит
и тает,
и, —
заскорузлые горсти запуская в недра подобий,
как устриц, —
так лущется икрою под их коготками
наждачная игра вавилонских раковин...
и не было яблока, не было мякоти, не было неба:
роясь
крошащимися породами знаков
в междуусобицах глаза-порога,
зевают свитками
тысячепалые карусели,
кромсаются
рукописи ладоней
в ладонях...
—:-
читать с конца исправленному верить
мышление роение мышей
—:-
мне приснились четыре крысы
первая величественная схоластка
вторая вещая экзистенциалистка
третья великая литургистка
четвертая вечная травести
о мадам
я прошу вас не верить
ни одному моему слову
прости господи душу грешную
господи прости
—:-
читать с конца
исправленному верить
полить цветы
и покормить кота
зачем ты молишься на лезвие ножа? —
вот чай, и он — отточеннее бритвы;
вот чайник на плите кудлатой: в битве
он срежет скальп с нее, чтоб, ни шиша
не разобрав в пропановой молитве —
не расчесав горючего ужа,
по черепу — на весь кромешный пир —
спеть песню кипятка; но песня спета:
в ней рифмы нет для третьего поэта,
он лимфы ждет, — на, захлебнись,
вампир...
все было так: мерещились иконы
экранные, в венозных облаках
витая, в телеиглы вавилона —
аккумуляционные в тампонах
окаменевших — в длинных языках
ворочающиеся в бастионах —
чтобы смешаться — бомбой с языка
шли телевизионные колонны;
и лишь трансляцией инъекционной
экспансии — в стерильных сапогах
озонных — с одноразовой антенны
сошли инфекционные войска
волнообразных молний, в облаках
восстали электрические стены,
и разорвались грозовые вены
в заоблачных космических висках...
—:-
над поднебесной
обратясь сполна
за горизонт
от края и до края
внимала солнцу
бледная луна
в твоих глазах
с его огнем
играя
—:-
кролики
котообразно
тревожны
мыши также
внутриутробны
многие рыбы
живородящи
и карпозубы
—:-
облаком
по небу
одиноко
росчерк
бессознательного
боже
гора плюс пропасть — равенство равнины...
а первообразная суммы — небо.
но выдох:
«небо...» —
вытянул язык,
речь сузилась как горлышко кувшина,
в тиски висков стек золотой песок,
и распластали губы
молот горла
в жар неба —
производную от губ...
ты пишешь,
он пишет,
она пишет,
оно пишет...
а я — дышу:
я — вышит магнитом
в селектор-выдох
сквозь перистых спиц
серебристый шум;
военнопленна
бездна гобелена-тела
под ситец-жернов
звездных сечь в ушах —
сращенными серпами-близнецами
кольцо —
два месяца
сиамские весами;
даждь,
раковина,
в чреслах ветряка-ветрила
лучистый
выстрел-злак
в молочный прах...
послушайте,
жрецы словес,
не надо цирка
теплиц! —
суть —
вся вселенная плюс «я» —
попеременно-хромоногий
циркуль;
он
вычертит
таблицу бытия
в железных кольцах...
панцирь-слово —
та же веха
того же «днесь» —
сучками в присно-ствол, —
когда
над ржавой плешью
ядерного века
не вдруг
заносит каменный топор
вот этот облик —
метеорный слепок —
вот этот
раздираемый
час-скит
в час-фокус,
впивший
в точечное небо
свои артезианские зрачки...
—:-
зеркальна вера лезвием
ничтоже
сумняшеся в себе
и пред собой
—:-
скосивший шею зеркалом по коже
железным
чтоб предстать перед тобой
тот кто передо мной
не я ли боже
твой верующий
веруемый
мой
—:-
в чревовещании с умыслом ли или без
умысла нервной спиной прислонившись
к соседу
дева включилась в прогресс поглощая
газету
в пищеварительный
литературный
процесс
—:-
и табуна лошадиного посильней
руки
и берегите ноги
и
в способах корчевания пней
продвижение в стоматологии
голод твой серебром сотворен из ребра
воспаленных песков, в купола перемолотых
в голосах; поцелуем скрепи их: слюда
твоих губ обожженных — животное золото,
моя ласточка, видишь, зубами расколотой
скорлупы разрывается свиток гнезда...
песок, сосуд, и джин, и в пирамидах
горбов верблюжьих — нижет алкоголь
колючки глаз, и по его наитью
сочится шерсть, и под твоей рукой,
всевышний, караван — верблюжьей нитью —
проходит сквозь игольное ушко;
бездонна жажда: паперть медных трав
усыпал прах соленый, ветер — вестник
отвесных рек — пары ударов — аурой
солончаков — из выпитых литавр
уносит в облака, — от врат небесных
пусть отвратит его отец вратарь...
...чашечка кофе — такая губная гармошка;
кварту кофейника меришь в секундах
до паузы-гущи, —
млеешь, запущен над мельничкой
ложечкой-тактом:
чашка — губная гармошка — такая игрушка...
в приливах, сотканных улыбкой — лунной
встряской —
на пенных гребнях, счесывая на верже
моллюски слов, двустворчатые сказки
зарежешь вшами в ножницах ушей...
в солнце луковицу растопи — в лед втеши центро-
бежным ножом
луч: глазной ледокол потопи слезовитой волной,
с кислотой упокой! — маринован фотон, и расчер-
чен — крещен
арарат, обращенный в ковчег нутряной стороной.
как сердцу глаза пересохшим горлом быть? —
не обогреть ему последнего глотка
хрусталиком; в кристаллах не распять
по ребрам кровь ему: венозного ствола
руды — аортою цветка; не напоить
сетчаткой сеть: садка не разодрать
на тысячу костей — не расчленить...
о, сердце глаза, — горлом выстрел вспять
до голоса! — свет — крошево-стекло
сквозь кожу! — в ризы кружева-песка
до перекреста! — из виска в висок
разрывы глотки в голове угла...
—:-
задыхаясь
закусишь лавровым листом
виноградину с чаши сглотнув
эпитафию сочинишь
на последний глоток
а потом
музу спросишь
манию или графию
марфа
кубок с листком за что
за элегию или за биографию
—:-
звуки
носители языка
следуют солнцу
или же к солнцу
западный язык
льнет к зубам
а восточный
проваливается в горло
господи
тише молчания
слово твое
пошли мне, всевышний, шашлык на поленьях —
распятием горла на перьях штыков-
лопат — в стиле феникс пера, в стиле рок
пера — поколением рук на коленях
сирены — на авианосце «арго»,
где поприще пастыря лемехом взрыто,
и заклано паствой в составах зерна,
и пролито кровью, но агнца колхиды
не дай мне, господь, золотого руна...
на речной заре
такая значимая
частота и сетчатость
рыбацкая
что
едва протиснешься
горе
—:-
поэт сказал
мне видится с вершины
поэзии
одна овца моя
в стадах поэтов
падких на ложбины
небытия
—:-
чести нет
значит челюсть не цель
и пощечина мимо цели
в проволочках причинности
тянется канитель
то есть
челюсть прорезывается
в револьверный прицел
заказное убийство
альтернатива дуэли
немного трупы
но впопыхах
чтоб рыбой единою был бы
сыт
мальки
подвешены на крючках
висельники-живцы
в полнолуние губ
не глядеть бы лунатику
бледного марева,
не следить за дробленьем зигзагов зарницы
в бродячее кружево, —
меткие стрелы кочевников тело разверзнут,
скуют ледовитым дыханием мрамора,
скрутят тугими арканами половцы
игоря дюжего.
роковое знаменье разрубит
светило багряное,
и пожнут два баскака-серпа
непосильную подать,
благодатная почва
спечется червлеными ранами
в каменелое горе греха первородного.
распознав в расщеплении
жгучее жало змеиное, —
ниспослал же на долю
господь
параноика-аспида! —
хвать за шею его! —
ну-ка, плюй! —
яд придется вакциною, —
врачевать от кабального росчерка чрево
злосчастное.
а потом
пластырь или псалтырь,
нацепить
на гнойник-кровоточину,
бельма марев содрать с оголтелых зениц,
и глазеть,
ошалев,
в ту прозрачную чудь непорочную,
где теснятся миры чередой
вдоль обочин глазниц.
<ПОСВЯЩАЕТСЯ З.М>
что этот взгляд?-: восьмерка на боку?-:
знак-бесконечность?-: в тысячу каратов
два кратера двум параллельным кратных
пересеченным в космосе — в мозгу— —
навыворот...-: ушей ожог: крик раковин —
сквозь млечный путь — двустворчатый
моллюск...
что этот глобус?-: параллелепипед,
где ноги бьют о каждый третий полюс?-:
мерцают спутники, окружностью покоясь...
и я там пил — пчелой залетной выпит —
как циферблат — глобальный гладиолус —
мой кольцевой конечный бронепоезд;
означены в расчете-словаре
его азы: на палочках цифири, —
дробленьем в горб, сложением в бурдюк, —
есть мир-верблюд, хранящий воду мира:
моря миров и — в них — миры морей;
там протекал в прибой — в девятый вал —
горбатый мол,
там дно ему дорогу уступило;
там ты, пронзив пространство по прямой,
уткнешься в собственный затылок...
<ПОСВЯЩАЕТСЯ З.М.>
горсть перемен: на мертвую петлю
нет времени, но также и пространства
нет: чайна-казино — кулачный блюз
полуночный: ты пресекаешь пьянство
свое — летучей рыбой во хмелю
и в солоде: колючий рыбный нож
терзает грудь, парад монет игриво
покалывает пальцы, — ни за грош
ты пьешь сакэ и запиваешь пивом
японским: бог ты мой, японский ерш...
брошена плотная тень — был зеркальный закон
попран; в излуку и в пику ему — в подоплеку —
кесарь лучистый уже перешел рубикон —
благоприятен брод чрез великую реку
гелиосу! — так коснулся звезды
тусклой — и облаком из батиста
рухнуло падкое платье., — и ты
разоблачилась и стала лучистой...
свет
спутница естественна орбитой
конец затменья затмевает звезды
*/ Союз сторон (нем., иск.)
—:-
ключ от бездны порочен стараньями жен и подруг был
упругим
культ фаллический взят на поруки но мнилось как
странно
у него были жена подруга подруга жены и жена
подруги
бездна последней напоминала ему сидячую ванну
—:-
ключ к лактации речи восходит к плаценте
в наречье
горы млечные склонны к подножью
стремится язык к междуречью
вавилона
—:-
рыбка моя это только зеркальная медь
и окровавленный меч
и ладони калеча
рушится в черную бездну рыбацкая сеть
рыбки отведать сырой человечьей
о, голос твой — от острова до остова
единой книги: хаос твой — награда
(о, патмос твой — логического
космоса!),
когда для юрисдикции, из ада
твоей грозы восстав (спаси их,
господи!),
из отпечатков литер в звездный свод
фиксаторы в периоде полураспада
империи бредут — легаты кодекса
с апостолами библии — номады...
—:-
когда в глазах
морях или мирах
морские кладбища
для пьяных кораблей
нельзя считать
но можно перечитывать
твоя земля
на медленном огне
а на экваторе луна
в зените
—:-
и от звезды к звезде
из пустоты
ты обращаешься к себе
на ты
—:-
над кратером луна
затмила небо
сыне господень
любой ли младенец
имеет
опыт
биения матери
пяткой
в живот
вот площадь красная
а дальше — просто
стены кремлевской
огород
и сад
из бюстов мраморных
где
золотые звезды
созвездием бюстгалтеров
горят
нет большего счастья, чем умереть на закате, когда
лопатообразное лезвие кровавого светила еще зависает на
величину свою над ближним тебе холмом, чтобы, едва
отобразившись в могильной почве и бросив на зеркальный
курган прощальную горсть праха этого мира, подарить
последний удар твоему сердцу, останавливая его и обращая
вспять, дабы ты, ощутив обращенное биение его уже где-то в
иной половине груди, мог созерцать, как плавно всходит по ту
сторону горизонта черное солнце и медленно плывет по небу
смерти, — и так до самого рассвета...
крапом взлет со спины? — двух лопаток парящие
масти? —
подкидные колени ладоням раздать не спеши! —
пальцы — козыри-крести: ты в чреслах распята
отчасти
на воздушном кресте — прободающем облачный
щит
этих радужных чресл — на червленых от сердца
разрывах
в пиках молний запекшихся чернью, — когда
перелом
двух бубей загребущих, могилу воздушную вырыв,
режет карту твою поперечным крапленым крылом...
в глубь колодца зеркального звездами пялясь,
взрыв сверхновой в паху рикошетом лелея,
именной — суверенный в конечностях — палец
утопи в обручальном кольце лорелеи, —
где вселенная — курочкой рябой — попалась
на яйцо золотое, когда, багровея,
каждой клеткой в прицеле кипя, лорелеи —
скорлупой атмосферною лопнув — распалась
плодородная плоть: бороздой распласталась,
разыграла фотонам себя в лотерею...
—:-
по чешуе
вскипающего кофе
—:-
в течение
листвы
охочьей
дробью
в прорезывающийся
профиль тетерева
сквозь оперенье
выкипевшей крови
двустволка
из стволов
ружья и дерева
продиктовано но не читано
кундалини моя
произрастая
готовится к первоцвету
разумею
по гороскопу она змея
в ближнем подмосковье
водятся
разные змеи
и пресмыкаются
это ток
но переменный
пока что шарма
в нем не улавливаю
цветок
пратьекабудда
не проповедует дхармы
впрочем и прочего
выйдя в раж
в завершенье подписываюсь
уже не гений
с наилучшими пожеланьями
искренне ваш
умирая от скромности
твой евгений
лунный взгляд — это только твое предисловье
для полночных небес, где смешением крови
с молоком — пьет телец, кто очей преисполнен, —
либо лев с гривой огненной, либо
овен, — речь водолея, которой иголка
переполнится, и — кровеносной двустволкой —
расстреляет холодную плоть; и как только
эти губы — голодные рыбы —
близнецы — на синхронных весах разнополых
разомкнутся в объятья, в бездонную полость
пропуская лучистые стрелы, чтоб в голос
возвестить о пришествии срока
для стрельца, — расщепится свирепое тело
скорпиона, взорвется и осатанело
двинет вспять, и под панцирем новое жерло
выйдет раком, и в бездны порока
свет падет; но на небе, где путь для пророка —
лишь в паденье, взойдет сосцевидное око
средостений: вскипит, молоком козерога
напоит кровеносное древо,
и младенец — живыми губами — разрубит
этот гордиев узел — на млечном раструбе
благодарного чрева, и высохнет — грудью
до костей — непорочная дева...
—:— (Л.Р. —:— ВЕЧЕРНЯ) —:-
о, запад в сердце! — дымной кровью
взвесив
светило в поднебесье, в облаках
перегорает — заревом с эфеса —
все мясо журавлиного клинка...
—:— (П.Ш. —:— РЕЛИГИО) —:-
сляг, логос, ложью, — надобно
слагать
ложь — ложем: ляжет логикой
на ложе
дочь логоса, наложница и мать, —
мария — дщерь, жена и матерь
божья...
—:— (Н.П. —:— ДАНСИНГ) —:-
поправ собор, дымящий стиксом, в млечной
тверди, —
зеркальной жесту в животе! — в сожженном
рту, —
навстречу выстрелу звезды — живое сердце
уходит — пеплом — в ахиллесову пяту...
—:— (И.К. —:— БАЛЕТ) —:-
цитатой из щелкунчика — галопом
из мышц — постель ореховую рань:
пусть нервная мышильда-пенелопа
в ночь сокращает мышечную ткань.
—:— (ДОЖДЮ —:— ЗЕГЗИЦА) —:-
дождь, кровной дрожью выкованный
нож
из влаги ножевой влагая в ножны
влагалища ножного, влагой дрожь
с ножа слагает к дрожи нежных
ножниц.
—:— (С.М. —:— ОБЪЕКТИВ) —:-
едва лучистый ствол отправит шар
в зазор
лозы невинной, в винной лузе суз-
ив фокус,
глазной престол на радужную соль
поставит в угол уголовный кодекс.
—:— (Д.Я. —:— К «МОЛИТВЕ») —:-
эпистолы железной голос вещий
прошил нейронный свиток, где,
скрипя
сквозным пером и сочетая вещи,
взял вещь в себе и вывел
из себя.
—:— (А.Т. —:— ЗАУТРЕНЯ) —:-
зубастый улей лязгнет нервным
горизонтом, —
и солнечный его глагол — пчелиный
визг —
востоком в мозг — для воскового
тоста —
расплавит перекушенный язык...
—:-
так неподатлива
но нетверда
что всякий раз
текучая руками
ты не лежачий камень
но вода
и не стекаешь
под лежачий камень
так юный месяц
приоткрыл свой глаз
заточенный
что хочется зарезаться
растянутый как лезвие
мираж
в рубце лица
стремится к бесконечности
—:-
ампула с морфием
и укол в вену
до помраченья
так спутал бес тебя
памяти тебе незабвенной
но не царства небесного
не черепа перечень —
тени:
игрою оргии — нет
синая...
анис
грома,
морг:
синода ял — у нуля...
адонис! —
к сиону!!.
но — иск?! —
крап акра — баркас.
а краб-арка — парк.
рим:
«миром и ладаном — амон».
а — дали:
«морим мир!»
пар.
хламида-монада — ладаном.
ад.
и мал храп...
а вдох — лишь вдохновение
в уста
из уст — до остановленного сердца
в сплетенье солнечном, когда
его звезда
отобразится каплей крови в зеркальце
из уст иуды, преданных
в уста
крестом — до остановленного сердца —
звезды — в сплетенье солнечном
христа...
дыханье хлеба — влагою в полете,
паренье — иссушенье первой капли
небесной жажды: в чаше кровной платы
прах — это только крохи хлебной плоти,
но крохи хлеба — пища для крылатых...
—:-
искони бе причина смысл сила
достаточно смысла
нет уже ни веры ни надежды
но осталась любовь
к богу
—:-
плоть от неба
тень раскрыла том (тон)
размозжила свиток молний
облика туча
переломлена хребтом
мозгового облака
—:-
неба снежного вьюжный вой
шаг зимы еретической
может
кроме господа нет никого
это бог мой мороз по коже
—:-
скальда
стальные глаза
поржавели
слепок
коррозии взгляда
кровав
шаг преступления
через небо
—:-
кровавая руда
живой рудник
средь ран своих
один
родник бессмертен
—:-
все гениальное просто простота хуже воровства следовательно
все гениальное хуже воровства как я могу спать когда я
говорю после твоего слова
—:-
емкость напитка смолистого множится на тысячу ежиков
гофрированных в интервалах квартирных в измерении дублей
отформатированных до сгущающейся ферматы скорлупчатой в тине
аффекта скотина картинна медитативная кнопка розетки под
свастикой розовой вмята в пепел надкостницы десны глоток
шоколада
—:-
ничего не случится ни рубца парафиновой вспышки отравленной
в венах ни обугленой линии спуска вдоль тощего стебля ни
ключа окружного зачаточной почты в белковом дисплее при
условии ветви проросшей в сетчатке из камеры снега только
анестезия затмений
—:-
меченый вывих сустава колоды в колодце цветений парою
заступов плавно парящих над сыростью створок в тональности
света непроходимого гатью болотное лето чаша коленная
черпает крыльями щебень растений
—:-
главное кончики пальцев раздавленных ветром веером в
частности целого верой в потоке сеченном в точке дождя над
покровом термометра клеток венчик скрутив и вложив землянику
в межреберье между четырех плоскостей беспредметных расхожее
эхо
—:-
голубь в источнике линза взволнована в стрелах лампы
коленчатой конфигурация близится к центру полости
разоблачаясь в плаценте омела нет не омела розою щупальцы
пяльцев твоих поименно над обручем полем
—:-
ворот вспылившего мозга возвратного над стрелкой секундной
пята уязвленного центра нервных вращений дыбится ткань
похоронная в мимике пенясь кратна клепсидра разорвана крапом
соцветий
—:-
кожа язвительна коллапсом полюса вмяв точку источника в мясо
свое подслащеное глазом клавишной кладезью связанным с
проводом фразы вкрученным в портик ее аномалий синдром
сжатых волокон губастых ее похорон первая месса а может
последнее мясо
—:-
сжатая эра корежится в образе горла в области поля
магнитного на плоскогорье стабилизатора прорвано озеро токи
ладоней не прекратятся в падучей и в жертвенной падали к
морю
—:-
кристаллизуется влага периметры граней гранул наполненных
той же пока еще влагой неизмеримы как мера приюта животного
вера сумерек череп клубится глазницами моря марево мира
двойные обратные горы внять ли ключу плоскогорья скоромное
море
—:-
шея булыжная ширится к шепоту лепет в связках стальных
перешеек разорванный голос лотос устал в позе лотоса логос
усталый дважды
—:-
грызун плутает в хворосте погост в луче запястные составы и
сумчаты и астралийски эф малефо уф шоза есь огрызо они
австральны
—:-
ты спрашиваешь меня что есть истина и я говорю тебе дзен ты
спрашиваешь в чем заключается истина и я говорю тебе в
шепоте и тут как рассказывал некий языковед необходимо
понять есть ли здесь направленность на предмет или же ее
здесь нет внутри ли шепота находится искомый предмет или же
искомое это собственно шепот
ПРОБУЖДЕНИЕ К СМЕРТИ |
+ |
ПРОБУЖДЕНИЕ В СМЕРТИ |
|
солнцем от виска и до виска усыплен чтобы тотчас проснуться |
...... |
солнцем от виска и до виска пробужден чтобы тотчас уснуть |
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
||
|
сердцем от куска и до куска пробужден чтоб навсегда уснуть |
...... |
сердцем от куска и до куска усыплен чтоб навсегда проснуться |
лишь
в небеса носоглоткой
скользнет суховей
снизу
от кончика носа
и далее
разом
облака
беглою влагою
растворяется
разум
взгляд
останавливается
в точке
между бровей
насморк
соединяется
с третьим глазом
—:-
ты в небеса подалась
спозаранку
а ветер со свистом
вывернул юбки твоей парашют
наизнанку
парашютистка
—:-
ты приземлилась
точнее пришпилилась
на кол
девичью гордость твою
суждено приколоть
ты прокололась уже не
девица
в приколе «не плакай»
и береги его
крайнюю плоть
с верой в надежду
на любовь к вере
с надеждой на любовь
к вере в надежду
с любовью к вере
в надежду на любовь
с надеждой на веру
в любовь к надежде
с верой в любовь
к надежде на веру
с любовью к надежде
на веру в любовь
—:-
я помнил каждый жест ее но помня
не вспомню чтоб бесплотною такой
была рука
хоть так близка что до нее мне
рукой подать
но не достать
рукой
—:-
я помнил все моря земли но помня
не вспомнил чтоб бездонною такой
была земля
что далека хоть до нее мне
рукой подать
но не подать
рукой
—:-
нам суждено чтобы с недавних пор
уйти в бега чтоб шли за нами следом
одна моя знакомая майор
с одним моим знакомым моджахедом
а мы с тобой отыщем водоем
промокнем и обмякшие до одури
во франкфурте на майне мы умрем
а может быть во франкфурте на одере
—:-
есть клешня и коготь есть и есть
кто то там из клана минамото
что попал в клешню но выбрал
месть
когтя и спросил пред смертью
кто ты
есть а я тот кто я есть
токио то то еще киото
—:-
холоднокровна
трепетная рыба
ключ
к скважине молчания
ручей
—:-
до неба
с отблеском
и визгом
надорванный
скрипичный
ключ
сожми в ладони розовый бутон
бутылочный, разбей о костный
камень —
и, лепестки цветка раскрыв,
сквозь стон
их обагри лучистыми губами...
снова кружево и крошево — рафинированный парафин.
ропщет орехом трескучим, еще — молоком — молодым.
полон наперсток. и выткала елью игла
новорожденное ра — речевое тепла...
радуга-лампа. елового сердца живая руда —
волны золота в полости. выпуклостью — в почве
всполотой —
золотая звезда. да вращенье елового золота
от звезды. да живая руда — как живая вода.
пламя свечи — это срез ветки хвойного дерева
в ризах медовых.
нимб-как-затменье-лица — это солнца и луны
обручальные кольца.
перстни начал — это звездный собор на ладонь —
в зазеркалье колодца.
ковш на губах — колыбель колокольного слова.
в начале было слово, — не чело,
а слово, — не терновые покровы,
а слово, — но ему не повезло,
как повезло челу: разбух от крови
язык венка, дал розовый кулак
и губы лепестков в персты расправил,
и плодоносный крест — трехперстный злак —
благословил питательного равви...
<ПОСВЯЩАЕТСЯ СЫНУ>
—:-
падшей молнией краденым с неба
огнем
разрываются
горние
цепи
—:-
полнолуние
столь притягательно
зеркалом глаза
что
его натяженьем
волнуется гладь
и
туманится
взгляд
...........................................................
(в поисках моментального образа просветленности и чистоты —
встреча подобных луне и зеркальной глади воды)
речь началась четырехперстием распада —
средь берегов — на срыве струнных струй;
порог дробил волну — его сестру...
расчерчивало зал от стенки к стенке
протяжность-поле; протяженной рамки
перебирая клетчатые грядки,
ладонь снимала вспаханные гранки:
взорвались шашки в шахматном порядке,
и безымянная шмыгнула в дамки...
клубок змеиных пальцев виртуоза
как жизнь и смерть
повис на шее скрипки:
течь-пауза — что негр на негативе, —
там, где угрозой — речь, —
где далее — стоп-кадр: его улыбка...
суть — пауком — губастость глаз —
как свежевать —
так сеть: зубастость губ,
а соль и суть —
сквозь сеть —
так сплошь одна зубастость:
слюной кипящих струн
рвет бельма черный зуб —
циклопом остроглазым
в сердце шастать... —
все шасть, да шасть...
но незачем и нечем —
циклопом тупоглазым
шастать в печень.
—:-
мене — тибет
тебе — .....
—:-
музыкой смыслов
в осознании
бессознательного
его осязание
—:-
жестокие мантры
и асаны
...а я слыхал рассказы левитана...
и что вино, когда не до вина? —
шуршат листвой леса народов — страны:
дубов и лип гражданская война;
нет, не тайга, — восьмерка тропки узкой
в чащобе цепких слов, где чуть слышны
в страшенных сучьях путанные — русской
поэзии три века — три сосны...
в следах — слог стада: звездная печать..
мир миром отслужил молебен миру...
в скрижаль коров, в словесный силос,
пастух — небесный волк — рычал;
бычок тельцом недореченный,
бодался месяц — в теплокровных
четырехкамерных светилах
новокрещенный янычар... —
был полиглотом, но бестактным:
знал два зеркальных языка
двуглавый змей — стихий стиха
четырехстопный птеродактиль:
по Образам, меж образАми,
мешочно бряцая костьми,
вползти в поэзию низами —
местами ниже низамИ...
это — бред: пресмыкающихся перифраз —
змей — шуршанье в ушах, да в глазах — насекомых
попаданье — стальными липучками — в паз
ядовитых слоев глаукомы;
у, поэзия, — у, сатана:
будь ты, хоть, сам себя расторопней! —
если сделал из-мухи-слона —
мухобойкой его не прихлопнешь...
волнуя жилы
дрожью
захлебнись
и
становясь болотистей
и мельче
в живую кровь
добавишь желчь
и слизь
потом еще немного
черной желчи
—:-
младенческого
сердца
в кольцах
тени
надломленное
солнце
на стене
—:-
свет не бросает
на страницу
тени
в нейронном смерче пылью скручиваешь время
в темя
своих небес, раскручиваешь в повесть слово
снова
и спотыкаешься всей плазмой средостений
о черепной клубок пути земного,
покуда бьется в жилах свет: покуда вздутых
не взвесишь в чаше недр, покуда чашей
низложенного тела виснет — в путах
зенита — восходящий к плазме кашель,
мозг — это пыльный камень на распутье,
а сердце — это все, что будет дальше...
текучей шкуры изоляционный
нарыв, где набережных парный воз
парной — из разнополюсных колес
по нервам генераторов — в колоннах
слепящих язв, рубильник врубит мост
молниеносный — в рельсах оголенных
до крематория каминных! — в струях
огнеопасным лыком берег шит
кремнистым: вот чело для поцелуя,
а вот река в своем гробу лежит...
в траве
на колесах
торчишь на игле
телеигла
останкинского шприца
распространяет телегероин
дано:
пространство,
время,
предмет,
явление;
требуется доказать,
что:
временное явление — опространствовано,
пространственный предмет — овременован,
явленное пространство — опредметовано,
предметное время — выявлено.
доказательство:
так как
выявленное опредметование
современено пространством выявления,
то
временованное опространствование
выявлено сопредметом времени,
где
опредметованное современование
опространствено явлением предмета,
откуда вытекает,
что
опространственное выявление
сопредметовано временем пространства, —
следовательно:
пространство — предмет пространный,
время — явление временное,
пространство-время —
пространный предмет временного явления.
смерив — бледною площадью лезвия — ось
горловины — лобастой гранаты
нервный узел, сдвигающий лобную гроздь
до кровавых созвездий, в курантах
взрыл чугунную голову — в пальцах-часах
чугунок без чеки! — или проще:
хлещет горлом чугун — в раскаленных глазах
расползается красная площадь...
сир сиам — ад:
дуб.
сатир.
ева...
кинь ли,
пан,
тел марш?
манул-марс:
«мир — осе!»
и сие —
сорим срам:
лунам шрам лет —
напильник!
а веритас —
будда:
маис,
рис.
.,______________и________..
(взмыл боинг мозга и паришь
ты кругом голова
москва париж лион париж
марсель париж москва)
........................................
цесарка кесарей — сечение кошмаров
парижской богоматери — в кафе
с минойским именем — сияющего шара
деянье веры — аутодафэ
«ткача» лионского, опутавшего души
блаженных, где с-лицом-как-человек
сфинкс-брадобрей тебе отрежет уши
ослиные, — там — в скопище калек —
ты, мидас, — царь! — когда от мидий пьяный
ты пожираешь, раковину вскрыв,
в саркоме легкого марсельского тумана
кусочек памяти, плененный в замке иф...
........................................
(боинг семьсот тридцать семь унесет тебя в полдень
стрелки часов обращаются вспять на восток
ты превращаешься в маятник молний опомнись
боинг семьсот тридцать семь возвращается в ночь)
—:-
пусть этот сон
лишь иллюзия
смерти
ей этой смерти
не пережить
—:-
сон
как иллюзия смерти
погибель иллюзии
смерть
что тлеет в углях? — черными лучами
графитового солнца (в трубном небе
карандаша), обугливая листья
бумажные (свидетельствуя речью),
печется почерк света (о свечу).
как скрежет в челюстях колен,
вкусивших ток лимонный
от древа чресл,
в листах,
сплетенных в свод
дрожащей книгой,
дарует
сумчатым животным сочленений
детенышей движения и речи —
клыков сквозь губы! —
радужные губы,
сосущие десну своих нелепиц
(суставов судорожных,
вязких причитаний
и застывающего солнцем крови
крика
детенышей движения и речи
дарует им), —
так воском оперяется язык
в чернилах сумерек,
и падает подсвечник,
обугливая
млечный манускрипт,
так медь воды
огнем стволов
иерихонских
орудий трубных,
в тряских перекосах
окопов,
разгрызает тишину
ореха млечного,
топленым мясом
скотским
закусывает
мерзлую войну...
—:-
цель в обретении средства
сказал лао цзы
путь от бутона к цветку не тернист
но подвержен изгибу
равному
тигр не опаснее стрекозы
в бытность личинкою
перекусившей сантиметровую рыбу
—:-
с молниеносных небес
пустотой подсеченною стаей
на крыльях ласточки
приземлился великий ветер
в смерче тайфына привет тебе
из китая
но не бессмертье
—:-
и колокольчик и радар валдая
и озеро и лес и нет красивей
и рядом вертолет перелетая
и стрекоза и президент россии
—:-
не утонуть
и не взлететь
за далью
дань обреченных
озером скользить
не в силах
ни проникнуть
в зазеркалье
ни даже
гладь речную
возмутить
...не укорачивающийся радиус дуги,
не биссектриса преломляющая хорду,
не путь-юла ее, не зеркало пути, —
но точка расчленения той дороги
на две неравные ноги — в груди, —
ты — сердцем вся — сквозь оболочку —
светочем —
существенна;
ты — завязь,
сфокусированная осязанием;
вся — судорога кривизны-в-себя —
как вспышка ветоши —
ты — на круги своя — по циферблату
шествие...
я — способ измерения расстояния.
...не стрелок,
но — в яблочко-червонец всаженный —
переменный ток...
непрочен
в глубине замочной скважины
кипяток-источник...
впрок
полукровкой-талией размечен
под золой
печеный лепесток —
золотой песочницы
подсвечник:
чур мой! —
проводник мой! —
не-стрелок...
баки текут
полетели прокладки
с крылышками
о, арена корриды моей! — расчлени
свой живот черепной! — и лиши живота
самурая: о, темя мое — лабиринт! —
о, зарезанный в нем минотавр —
съезд: содрогается пролетариат
медиумом невидимым: видимо —
сфинкс въезжает в амфитеатр
на колеснице президиума...
—:-
на тыне никчемном
убогих одежд
поселенье никчемно
небес
дистрофичных
и варварских отпрысков
распространенье
—:-
слипаются глаза
слепящих астр ослепший в георгинах
беспомощен и непонятлив
свят георгий
хомарэк
он тресвят
в сукровичных зарослях
тресвят
альп
трезубец в сердце
троп альпийских
в черной связке намагниченных кварталов —
смазкой шарикоподшипников столицы —
от ночных центростремительных бульваров
гравитационны наши лица
кулакам; и лицам кулаки
наши тоже гравитационны;
управляемы дистанционно:
кулаками — лица, кулаки —
лицами, — чтоб слиться в синяки
круглые: круглы — как дураки —
синяки! — да как не округлиться
синякам?! — они — как кулаки —
скомканны, — как лица на иконах
наши: от округлостей столицы
так круглы!! — круглы, — как — в наших
лицах —
гравитационные законы...
вот он — твой враг... сейчас его глаза
рассыплются в хлопках: аплодисменты —
они подобны, но не конгруэнтны
в ладонях век и рук — в глухих тисках, —
когда кулак твой, палочкой щелчка
работая по принципу обуха,
по перепонке вражеского уха
запишет дробь на алгоритм виска —
до сквозняка: обвал оваций вспять
расплещет глаз, раскручиваясь бровью
от середины века, — разорвать
свое отечество — средневековье...
...ну как тебе на родине дождя?.. —
а градины — теперь твои войска —
твои глаза — ресницами хрустят
под пальцами — над кременем виска;
и градины твои — твои глаза —
теперь вода: кипят в глазных корнях...
и так тебе на родине дождя,
как мне с тобой на родине огня...
покоренной вершиной
низверженный в бездну
равняясь с землей
ровней небу
и первопричиною
неба с землею
.................................................................
.................................................................
.................................................................