Speaking In Tongues
Лавка Языков

Райнер Мария Рильке


В переводах Анны Глазовой

 
 

Осень
Дама перед зеркалом
Гепард
Я сегодня полон чувства к розам
Ависага
 
 
 

Осень

 

Листва спадает словно из далёка,
как будто в дальнем небе увядает сад;
и, с видом отрицанья, листья вниз летят.

И по ночам Земля, минуя звездопад,
летит вниз тяжело и одиноко.

И все мы падаем. Рука упала вон.
И на других смотри: во всех это узришь.

И бесконечно нежно держит только лишь
падение в своих руках незримых Он.
 
 

Дама перед зеркалом

 

Как в снотворном зелье – пряность,
в чуть текучем зеркале она
растворяет взгляд, усталость,
и улыбку внутрь кладёт сполна.

И пока оттуда вытекает
влага, она только тихо ждёт;
и вливает волосы, и вот
вырез платья чуть спускает,

пьёт из отраженья. Пьёт
(что влюблённый пил бы, как вино),
испытующе; потом махнёт

горничной она, когда на дне
зеркала огни найдёт, окно
и осадок ночи в глубине.
 
 

Гепард
В Jardin des Plantes, Париж

 

Из-за хождения вдоль прутьев его взгляд
не может ни на чём остановиться.
Он видит бесконечных прутьев тесный ряд,
извне ему отсутствье мира мнится.

И поступь мягкую лап напряжённых
в предельно узком круге так стеснило,
что, кажется, его вращет сила,
а в центре — медлит воля оглушённо.

И только очень редко и беззвучно
перед зрачками чуть отходят веки —
и тело впитывает образ некий,
чтоб в сердце умертвить его навеки.
 
 

Я сегодня полон чувства к розам

 

Я сегодня полон чувства к розам,
полон к розам чувства для тебя я,
для тебя сегодня долго, долго
буду к розам полон чувства, к розам.

Полнятся цветки, чтобы лежать,
вложены стократ один в один,
как долина, полная долин,
чтобы над собой преобладать.

Несказанно, словно ночь,
над им преданным преобладают,
словно звёзды над землёй, точь-в-точь,
роскошью своей одолевают.
Розовая розовая ночь.
Ночь из роз, из многих, многих очень
светлых роз, и ночь светла из роз,
сон ста тысяч глаз прикрытых роз,
светлый розы сон, я спящий им,
чутко спящий запахом, глубоко
спящий их прохладной сердцевиной.
Суть свою — что в ней теперь мне прока? —
дам им, чтоб меня вместили дивно.
И пускай распустится мой рок
в самом недоступном мне покое,
чтоб порыв раскрыть себя большое
действье надо мной свершить бы мог.
Ёмкость роз (из роз — твоё рожденье,
в розах скрыт твой сокровенный рост),
нам предложена открытой розой,
веская, как ёмкость сердца, раз
мы извне внимаем ёмким розам.
 
 

Ависага

 

1
 

Она лежала. И её рука, тонка
по-детски, вокруг старика обвита
была часы назад придворной свитой.
Ей было страшно возраста его слегка.

И иногда, над бородой его поднявшись,
она внимала крику сов в тиши ночной,
и всё, что было ночь, ждало, собравшись
вокруг неё, с желаньем, страхом и тоской.

И, как она, дрожали в небе звёзды, мрак
обыскивая, в спальне веял аромат,
заколыхалась штора, тем подав ей знак,
и тихо следовал за знаком её взгляд…

Но к телу тёмному прильнувши старика,
чтоб ночь ночей её не задевала,
на плоти стынущей она лежала
царя, нетронута и, как душа, легка.
 

2
 

Король сидел и размышлял о дне пустом
свершённых дел, и чувств неощущённых,
и хлопот о любимом псе своём… Потом
склонилась Ависага вновь над стариком.
И жизнь его, как будто в крае проклятом
лежала, словно берег истощённый
под звёздами её груди бессонной.

И иногда, ценитель давний женщин, он
сквозь брови всматривался в губ её бутон
недвижимых, не полных поцелуя,
и понимал: зелёный прут её любви
не мог склониться к его дну. Тоскуя,
напрягся он, как пёс, и зябко вздрогнул, и
он стал искать себя в своей пустой крови.