Безрукий позвонил мне в дверь, чтобы продать мне фотографию
моего дома. Если б не хромированные крюки -- обычный на вид мужик, в районе
пятидесяти.
-- Как вы потеряли руки? -- спросил я после того, когда
он сказал, зачем пришел.
-- Это другая история, -- ответил он. -- Так будете брать
карточку или нет?
-- Зайдите, -- сказал я. -- Я только что кофе сделал.
К тому же, я только сделал желе. Но безрукому про это
не сказал.
-- Можно, я туалетом воспользуюсь? -- спросил безрукий.
Мне хотелось посмотреть, как он будет держать чашку.
Я понял, как он держит фотоаппарат. Старый «Полароид»,
большой и черный. Аппарат был пристегнут у него к кожаным лямкам, которые
перехлестывали плечи и сходились за спиной6 вся эта конструкция и крепила
аппрат на груди. Он стоял на тротуаре у вас перед домом, находил его в
видоискателе, нажимал на рычажок, и выползала карточка.
Я, видите ли, смотрел в окошко.
-- Где, вы говорите, у вас туалет?
-- Там, направо.
Согнувшись, скрючившись, он выпутался из лямок. Положил
аппарат на диван и оправил пиджак.
-- Можете посмотреть пока.
Я взял у него фотографию.
Маленький клочок газона, проезд, дверь гаража, крыльцо,
окно веранды, окно, в которое смотрел я, кухонное.
На кой мне нужна фотография этой трагедии?
Я всмотрелся получше и увидел свою голову -- свою
голову -- там, в кухонном окне.
И то, что я себя увидел вот так, заставило меня задуматься.
Задумаешься тут, скажу я вам.
Я услышал грохот сливного бачка. Безрукий шел по коридору,
застегивая молнию и улыбаясь, одним крюком поддерживал пояс, другим заправлял
рубаху.
-- Что скажете? -- спросил он. -- Нормально? Я лично
думаю, неплохо получилось. Что я -- не знаю, что делаю? Скажем прямо, тут
без профессионализма делать нечего.
Он почесал в паху.
-- Вот кофе, -- сказал я.
Он спросил:
-- Ты тут один, да?
Заглянул в гостиную. Покачал головой.
-- Тяжко, тяжко, -- произнес он.
Сел рядом с фотоаппаратом, вздохнув, откинулся на спинку
и улыбнулся, будто знал что-то, чем не собирался со мной делиться.
-- Пей кофе-то.
Я пытался придумать, что бы сказать.
-- Тут трое пацанов приходили, предлагали мне адрес крупно
на бордюре написать. Хотели за это доллар. Ты про них ничего не знаешь,
правда?
Заход издалека. Но смотрел я на него как ни в чем не
бывало.
Он наклонился вперед с важным видом, чашка балансировала
между крюков. Он поставил ее на стол.
-- Я работаю в одиночку, -- сказал он. -- Так всегда
было, так и останется. О чем ты говоришь? -- сказал он.
-- Пытался найти связь, -- ответил я.
У меня болела голова. Я знаю, что кофе от этого не помогает,
но иногда помогает желе. Я взял в руки карточку.
-- Я был на кухне, -- сказал я. -- Обычно я в комнатах.
-- Все время так, -- сказал он. -- так они что, взяли
от тебя и свалили, да? Ты вот на меня посмотри. Я работаю в одиночку. Ну
и что скажешь? Возьмешь карточку?
-- Возьму, -- ответил я.
Я встал и собрал чашки.
-- Конечно, возьмешь, -- сказал он. -- Вот я -- у меня
комната в городе. Нормально. Сажусь на автобус в пригород, поработаю, еду
обратно. Понимаешь? Эй, да у меня тоже когда-то были дети. Совсем как у
тебя, -- сказал он.
Я постоял с чашками. Посмотрел, как он пытается встать
с дивана. Сказал:
-- Вот они мне что устроили.
Я внимательно посмотрел на его крюки.
-- Спасибо за кофе и за туалет. Сочувствую.
Он поднял и опустил крюки.
-- Покажи, -- сказал я. -- Покажи, на сколько. Сними
еще меня и дом.
-- Не получится, -- сказал безрукий. -- Не вернутся они.
Но я помог ему впрячься в лямки.
-- Я могу тебе дать расценки, -- сказал он. -- Три за
доллар. -- И добавил: -- Если еще понизить, мне в убыток пойдет.
Мы вышли на улицу. Он настроил диафрагму. Сказал мне.
Где встать, и мы приступили к делу. Мы двигались вокруг дома. Методично.
Иногда я смотрел в сторону, иногда прямо перед собой.
-- Хорошо, -- говорил он. -- Хорошо, -- говорил он, пока
мы не обошли весь дом и не оказались снова перед входом. -- Здесь уже на
двадцатку. Хватит.
-- Нет, -- ответил я. -- Еще на крыше, -- сказал я.
-- Господи, -- сказал он. Огляделся по сторонам. -- Всяко,
-- сказал он. -- Это ж совсем другой разговор.
Я сказал:
-- Всем кагалом, все до единого. Свалили.
-- Ты глянь, -- сказал безрукий и снова поднял свои крюки.
Я вошел внутрь и взял стул. Поставил его под гаражную
дверь. Но все равно его не хватало. Я подтащил деревянный яшик, взгромоздил
его на стул.
На крыше было неплохо.
Я встал и огляделся. Помахал, и безрукий помахал в ответ
своими крюками.
И тут я их увидел, эти камешки. Будто каменное гнездышко
на колпаке над каминной трубой.
Вы детвору знаете. Знаете, как они зашвыривают камни,
думают, что один провалится в трубу.
-- Готов? -- крикнул я, взял камень и подождал, пока
он возьмет меня в видоискатель.
-- О'кей! -- крикнул он.
Я занес руку и крикнул:
-- Давай! -- Я зашвырнул эту сволочь как можно дальше.
-- Не знаю, -- услышал я его крик. -- Я в движении не
снимаю.