Speaking In Tongues
Лавка Языков

Леон Робель

в переводах Евгения Даенина


ЧЕТЫРЕ ПОПРАВКИ



* смятенный беспрерывной тайной смерти он хранил
телесный трепет свой молниеносной птицей


* заключены ли в копях плоти окопы обороны? предпочтенья
не будет в исключении из правил ни для кого как
в преимуществе из копей
необходимо свой вздымая взгляд воззвать к себе и выйти
из окопа


* проявленными обликами дальних столь дальних горизонтов
что казались они
нездешними растеньями шепталось (слова происходили ли
от губ?) "в любом необитаемые земли"


* бег по песку был беспредельным в легком ветре иль
в смерче
необходимо было прилагать так много силы в беге чтобы
опережая собственную тень пасть на нее прикрыть собой
пылая оборонять ее небытие?
той никогда не знавшей воздаянья


но ближним может и не бывшей никогда




БЕЗ (НА)ЗВАНИЯ



к кому вы обращаетесь «на ты» наедине с самим
собою? к Богу? к возлюбленной? или в себе
к другому «я»? который есть Другой
в (на)звании любом в работе гнущий спину
когда вы ленитесь и действенный когда
вы дремлете тот кто все время внемлет вам
и вам ответствует в себя приемля все
стенанья ваши всю приемля вашу брань
согбенный над согбенным вами чтобы
прочесть написанное вами осторожно
подсказывая стать Другим вам в свой
черед коль сможете




ОН



кто он? его подозреваю в я-бытии
но он таится всех моих дознаний
хоронится вопросов пригвожденный
к стене меняет облик свой и званье
и посягает неким быть не им
все так же путая неявленностью кто
скрывается в нем неком




* * *



утратив счет своих глубоких лет
она забыла смерть


у книг была всего одна страница


и вереницей имена для чьих то лиц


случалось в двух словах проскальзывала искра
тогда дыхание мое касалось пакли
и пламя тотчас достигало глаз
с усмешкой странно схоже
вдруг приобщенным
это проявлялось в пластах древнейших
разгораясь новорожденным временем


и таяла туманной дымкой горечь




ПОЛИТЕИЗМ



молю тебя пчела
немного веры


твой сладкий мед
не есть единый бог




ОФОРТ



неимоверный испещренный жесткий
ты воскресаешь
для стыда и горя


порой тебя трясет надрывный хохот
не заслоняя ужас созерцанья
светила смерти бледного в провалах
от мерзлых слез


но сохранишься в задубевшей коже
занозой высохшей
еще прошить грозящей
неосторожный шаг




ПАМЯТНИК



яро скирдована
жатва


в жнецах бестелесных
колеблемый


неуловимо витой пересказ
вековечный