Speaking In Tongues
Лавка Языков

Константин Дмитриенко

Личное будущее



No future
For You
Sex Pistols




And no future and no past in the fate for Me



Рассказывать о … нечего, поскольку, все, что происходит, ничем не заканчивается. Я думаю, что история должна будет закончится точно словами «что происходило далее, нам не известно». Такое чувство, что мы поселились в том месте, где если что-то и начинается, то продолжения и окончания не имеет. Впрочем, кое-кому такое положение может подать надежду… Почему бы и нет.
«Эй, кто там стоит у дверей?! Подайте мои костыли»!


Кеша Федоров — последний Шаман



Потомственный алкоголик, метис Федоров в 1948 году, как утверждают протоколы следственных органов, впал в буйное помешательство на почве злоупотребления водкой. Весь вечер и всю ночь из дома, в котором Федоров жил со своей матерью, старухой-эвенкийкой, раздавались то заунывные песнопения, то крики, то шум, отчасти похожий на шелест крыльев стаи гусей, отчасти на плеск рыб, идущих на нерест. С наступлением утра соседей удивила наступившая плотная тишина, в которой отчетливо и мерно раздавались глухие удары. Казалось, вибрировал сам воздух. Неожиданно завыли охотничьи собаки по всему околотку. И тогда бабка Коджисяниха отправилась посмотреть, что же там произошло в доме Семена Федорова, сорока трех летнего эвенка полукровки, тихого генетического алкоголика известного в околотке по кличке Кеша.
На труп матери Кеши, Коджисяниха наткнулась в сенях.
На крик сбежались остальные соседки со всего околотка. Позвали участкового, который вызвал доктора, а тот уже констатировал смерть женщины и отметил факт того, что с ее спины, от шеи до ягодиц полностью снята кожа. Сам же Кеша Федоров, весь в крови матери, сидел посреди горницы и ритмично бил в шаманский бубен, за ночь изготовленный им из подручных материалов.
Кешу Федорова увезли из города в состоянии транса -- он блуждал где-то далеко, возможно в истоках реки Энгдекит. По крайней мере, среди немногочисленных различимых слов было и слово «сэвэн». Бубен же после закрытия дела поместили в краеведческий музей. С тех пор в наших краях шаманы не встречались. Ну, может быть, и были такие, но мне об этом не известно.




Иванов



Сергей Иванов в нашем городе прославился тем, что долгое время был геологом и большим любителем фотографии. Любителем -- почти профессионалом. На небольших выставках его горные и таежные пейзажи всегда имели определенный успех у провинциальной публики, любимые же фотоснимки Сергей показывал только избранным, и еще дарил их своим натурщицам. Когда геологическую партию закрыли, посчитав, что романтикам из 50-60-х больше нечего делать в нашем районе, Сергею, по причине его высшего образования и книголюбства, предложили место директора книжного магазина. Иванов согласился и проработал около полугода в новом для себя качестве. 31 декабря, его в красном пуховике, без шапки и изрядно пьяным видели на автобусной остановке. 2 января жена Сергея пришла в милицию с заявлением о пропаже отца двух детей. Кто-то сделал предположение, что Сергей отправился к одной из своих натурщиц, к фотографиям попытались пришить дело о производстве порнографии, одно время дело было передано ФСБ, но ничего путнего из этого не вышло. Все слухи о том, что длинные волосы связанные в косичку над воротником красного, горного пуховика, были встречены на железнодорожном вокзале, не подтвердились и все что известно об исчезновении фотографа-книголюба укладывается в скупые предновогодние воспоминания женского коллектива книжного магазина и еще более мизерные воспоминания очевидцев запомнивших красный пуховик на холодной автобусной остановке. Вот и все.




Стюардесса по имени Лена



В том году город наш поразил финансовый бум. Акции ряда энергетических предприятий неимоверным образом полезли вверх, как ополоумевшая обезьяна. Нищие обыватели оказались держателями состояний, в их мозгу не укладывавшихся. На каждом углу говорили только о том, на сколько подросли акции и пора или не пора их сбрасывать. Как это и положено, в городе сразу же появились жуковатые личности, протяжно по-педерастически растягивающие «а-а-а-а» («Нууу, пааааасмотрим, что у ваааааас.»), рассчитывающиеся с новыми миллионерами на месте продажи бумаг растущих в цене. Стюардесса по имени Лена, уроженка нашего города, оказалась на родине совершенно случайно, между двумя рейсами из Шереметьево в зеленые страны песчаного ислама. В отпуске была. Длинные ноги и светлые волосы, бередившие под облаками не одно сердце, привлекли внимание Игоря Кнаббе, занимавшегося в тот момент как раз перекупкой акций энергетических предприятий. В результате одной из махинаций Игорек Кнаббе оказался обладателем чемоданчика с фантастической по любым меркам суммой, за день до того, как стюардесса по имени Лена должна была отправиться в Москву, где ее ждала заоблачная работа с вечно масляными арабами. Вечер был субботний, и Игорек изрядно повеселился в ресторане, а потом и в гостинице. В какой момент его, абсолютно пьяного и голого оставила Лена, брокер не помнил, точно так же как и то, что в понедельник, ему пришлось напоминать какой сегодня день, и какой недели. Заветный чемоданчик пропал. В последний раз стюардессу по имени Лена видели сходящей по трапу самолета, всю в лучах злого южного солнца. На обратный рейс Абу-Даби -- Москва гражданка России, уроженка нашего города, стюардесса по имени Лена не явилась. Пропала, что дает все основания полагать, что именно она «увела» брокерский чемоданчик Игорька Кнаббе. Впрочем, последние известия о том, что ряд арабских шейхов занимается откровением похищением длинноногих блондинок в собственные гаремы, заставляет задуматься, а не приглянулась ли Лена одному из VIP арабского мира… Что же касается Игоря Кнаббе, потеряв надежду найти чемодан и Лену он зажил простой жизнью фермера в деревне за рекой и как-то осенью попал под жатку. Скромный крест на могиле и говорить больше не о чем.




Сержант Севастьянов



Дмитрий. Его привезли в наш город с перебитой спиной. Поговаривали, что из госпиталя в Душанбе, куда он попал из Кандагара. В любом случае, Дмитрий всю свою оставшуюся короткую жизнь, проведенную в обнимку с костылями, никому ничего не рассказывал. Просто сидел в любую погоду на берегу реки, превращаясь в незначительное, растительного происхождения, дополнение к пейзажу, совсем как подсолнухи, выглядывавшие из-за забора, и смотрел на то, как солнце тащится с востока на запад. Так продолжалось до тех пор, пока в одну августовскую пятницу не привезли цинковый гроб с телом Коли Некрасова -- рядового ВДВ, сполна отдавшего интернациональный долг в точке усмирения вялотекущего кавказского конфликта. На следующий день сержант Дмитрий Севастьянов 1963 года рождения тихо скончался, оставив после себя только костыли некоторое время стоявшие возле скамейки, с которой Дмитрий, казалось, сросся. Куда потом они делись эти костыли, я, честное слово, не знаю, наверное, это и не важно. Может быть пацаны сперли…




Наташа



Юная шлюшка не любила когда ее называли «подруга», и требовала от меня, чтобы я называл ее «Натали». Вот еще! Встречались мы с ней всего-то пару раз, так что какая тут изысканность. Откуда она взялась? ума не приложу, кажется, сама подошла в баре, попросила подкурить, а потом и выпить, ну и так далее. Мой знакомый показывал ей «Прирожденных убийц», а еще она торчала от Логутенко, говорила, что ее фотографировали для журнала, только вот какого не говорила. Куда она делась? Может быть, уехала учиться на медика, что вполне вероятно, а может быть, и не было ее, потому что никто о ней ничего не знал. Так что и я ничего не знаю. Приснилось, наверное. Вот только, Серёга Иванов фотографировал, мне его друг, художник Зорин фото показывал. Да какая разница…




Шашков и Косицын



Женя и Саша дружили. Не то, что бы были неразлучны, но, тем не менее. Зима у нас наступает рано, однако, именно в это предзимнее время особенно хорошо на далеких речках ловится ленок, хариус и таймень. На попутном лесовозе пятнадцатилетние пацаны добрались до верховьев речки и где-то в тайге пропали. Через неделю посланная спасательная экспедиция с вертолета ничего не обнаружила, несмотря на то, что тайга стояла голая, прозрачная и в тех местах уже присыпанная первым снегом. На следующий год в двадцати километрах от места высадки друзей, промысловики наткнулись на остатки зимовья, в котором лежал совершенно истлевший, давно уже съеденный мелким зверьем, труп безымянного старателя. Лежавший рядом с ним «Винчестер» 1886 года выпуска и разнесенный череп не оставляли никаких сомнений в том, что приискатель еще в прошлом веке по каким-то своим причинам застрелился. Ну, да и бог с ним, имя его не известно, точно так же, как не известно, куда делись Женя Шашков и Саша Косицын. При чем здесь мертвый приискатель? Наверно и в самом деле ни при чем, просто подвыпивший промысловик проболтался мне, что нашел в той зимушке современный алюминиевый котелок с самородком граммов на 500 уложенным в детскую матерчатую перчатку. Верить? Даже и не знаю, потому, что тот же промысловик рассказывал о том, что неоднократно встречал красного волка и огромные следы снежного человека. А золото сдал то ли чеченам, то ли ингушам.






Юдиха



История из 1916(?) года.
Семейство золотопромышленника Юдина одной ночью было вырезано. Самому хозяину голову раскроили топором, сыновьям, Васе и Лене волчьей картечью в упор разнесло затылки, дочку, Людочку Юдину, нашли в спальне с перерезанным горлом. Подобная же участь постигла и всю немногочисленную прислугу. На месте кровавой драмы, среди тел не было только бывшей жены покойного главы семейства Веры Никифоровны, известной героини обороны губернского центра в дни Боксерского восстания. В те времена ей на грудь навесили серебряную медаль, а теперь она исчезла вместе с горным мастером Шелудько. Одна версия дальнейшего развития детективного сюжета гласит, что «полюбовников» нашли на заимке купца Окладникова в Сухом Ключе, где и устроили суд Линча, не дожидаясь приезда полицмейстера. По другой версии Юдиху встречали в 1929 году в Даляне.
Насколько верны та или другая возможность жизни, возможной убийцы судить трудно. Кто сейчас за давностью лет сможет утверждать даже то, что героиня обороны Благовещенска и кровавая Юдиха -- одно лицо?
Кто-то мне сказал, что видел на кладбище при православной церкви в Харбине деревянный крест с надписью «В.И. Шелудько»…




Оли Глуя



Мы, кто медленно, а кто стремительно, идем к собственному концу, после которого, будь даже наша жизнь прозрачней стекла и откровенней последней исповеди, не останется ничего и никого, кто бы смог сказать, что же мы такое на самом деле. Наши супруги, так же как и мы сами, погружены в собственные частные проблемы, ничего общего не имеющие с действительностью и происходящим. Мы не в состоянии построить достоверную версию собственной жизни. Чего же ждать от того, кто пытается выстроить версию жизни других людей, близких, далеких, существующих или выдуманных персонажей. «Любое совпадение имен и событий в этой книге -- случайность». И все же…
Кажется мне, что придуманные нами персонажи понятнее нам, потому что мы можем заставить их делать то, что нам кажется нужным и правильным. Но, может быть, я заблуждаюсь и в этом, демиургическом стремлении. Последнее время они все и город, придуманный мной, живут своей жизнью, и я уже ничего не могу сказать об их завтрашнем дне.
У меня есть еще истории, например о Поэте от которого пришло письмо из ЮАР, где он теперь, выращивает крокодилов, или о экстрасенсе-вуду, Докторе с откровенно голубой ориентацией пропавшем вместе с деньгами за недозаконченное лечение, история о трупе Безымянного китайца и история о Повесившемся на глазах собственного сына водителе-дальнобойщике, историй миллион, но…
Но с другой стороны, я, Оли Глуя, тот, кого на самом деле нет, знаю, что придумавший меня находится точно в таком же положении неведения о моем personal future.