Speaking In Tongues
Лавка Языков

Якобус Корнелис Блюм
(1887-1966)

В переводах Oльги Мещерской



От переводчика

Нидерландский поэт (10.05.1887 - 10.08.1966). Учился в гимназии в Лейдене (1899-1905) и Амерсфорте (1905-1906), где сдал госэкзамены в 1909 г. Учился на юридическом факультете в Утрехте, который закончил в 1916 г. После окончания университета работал несколько лет юрконсультантом в различных ведомтсвах, но со службы ушел. «Мятущаяся душа» — для него нечто гораздо большее, чем просто поэтический образ. Он постоянно переезжал из города в город, одно время жил в Амстедаме. В 1948 году предпринял путешествие в Южную Африку. За вклад в нидерландскую поэзию ему были присуждены высшие премии в 1949 и 1953 гг.
Поэзия Блюма отличается волнообразным ритмом и архаизированным словарем и построением предложений. Он хотел писать традиционно, но при этом так, чтобы его голос звучал свежо и чисто. «Кристальную чистоту его элегического тона» отмечали практически все, кто о нем писал.
В 1921 г. вышел в свет первый сборник стихов Блюма — «Желания», в 1937 г. — стихотворный сборник «Поражение» и в 1957 г. — книга «Прощание». Все эти стихи, а так же многочисленные отдельные публикации были объеденены в сборник «Собрание стихотворений», который вышел впервые в 1965 г. и с тех пор многократно переиздавался в серии «Классики нидерландской литературы».
Поэт любил жизнь во всех ее проявлениях, но всегда помнил о смерти. Эти настроения отчетливо проявились в последней книге, где темы «осени и старости, зимы и смерти» особенно часты.
В одном из своих последних стихотворений поэт написал:
Is dit genoeg: een stuk of wat gedichten,
Voor de rechtvaardiging van een bestaan?
Достаточно ли написанных стихов для оправдания своего существования?
В данном случае — вполне.





НОЯБРЬ

 
 
Идут дожди, ноябрь обычный,
Вновь осень сердце тяготит,
Что горестно, но все привычней
Боль тайную в себе хранит.
 
И комната, где ежедневно
Обыденная жизнь течет,
Подсвечивается с улиц бледно
И утешенья не несет.
 
Года идут, как шли годами,
Но с каждым годом меньше брешь
Меж поминальными словами
И сонмом будущих надежд.
 
Забыты заросли дорожек,
В обход ведущих сквозь года,
Всегда ноябрь, все время дождик,
Всегда тоска в душе, всегда.




ДОЖДЬ И ЛУННЫЙ СВЕТ

 
Проходит ночь, недолго до рассвета,
Но в небе до сих пор еще темно.
Все спит пока, и сквозь молчанье это
Лишь дождь стучит в окно.
 
Ложась в кровать, устав от жизни буден,
Измотанный за день, желая сна,
Я чувствую, что мне сейчас не труден
Полет души. Ведь так светла луна.
 
О, это беспокойство жарких полдней,
Натруженность ступней, вздымавших пыль,
А есть ли что-нибудь сейчас в ночи свободней,
Чем лунного сиянья быль?
 
Что я всегда скрывал под грубой кожей,
Желаньям тайным не давая имена,
Все это превратилось в теплый дождик
В сребристости окна.




* * *

 
От этих дней, — и Рождество, и Новый год, —
Что суетны, нигде не скрыться снова:
Былые беды водят хоровод,
И новые, надежды нет, готовы.
 
Нет утешения среди неважных дел,
Одна лишь мысль в убийственном молчаньи:
Что боли и страданью есть предел,
Как велико бы не было страданье.
 
Стартуют снова все круги своя,
Сереет лед, туман оденет поле;
Включая свет, запрусь от бытия,
Но в стенах так же тесно, как на воле.




ВОСПОМИНАНИЕ

 
Все позабытые и не-любимые
Прошли, как проходит дождь,
Всеми ветрами гонимые —
И следов от них не найдешь.
 
Но иногда вдруг волна откроет
Ракушку лика — единственный взгляд
Нами уж пройденного героя,
Что, вспоминая, смотрит назад.
 
Вот отчего так — из древней могилы
Рвет он один, словно Лазарь, покров,
А все пережитое, даже, что мило,
Спит спокойно в глубинах веков?
 
 


ДЛЯ W.

 
Когда я молод был и снам я верил,
И счастье я ошибкой не считал —
Хотя реальность мне захлопывала двери —
Боялся смерти я и смерти ждал.
 
Жизнь миновала, как проходят весны,
Не дав мне ничего, что я просил,
Но то, что от меня она сейчас попросит —
Мою любовь — то это выше сил.
 
Надеюсь я, что дни опустошений
Продлятся до начала холодов,
Единственно — и хуже поражений —
Что большего я сделать не готов.
 
 


ОСВОБОЖДЕНИЕ

 
Не для того, чтобы Ты судил,
Дырку я эту в себе долбил.
 
Этот поступок ни вглубь, ни вширь,
Чтобы получше узнать жизнь.
 
Это не способ познать мир;
Все, что мне нужно, это эфир.
 
Что до того, что я есть и был?
Я себе вечный воздух добыл.




МИМО

 
Раньше верил я:
Вопреки рассудку,
Что когда-нибудь
Мой наступит час,
Что однажды я
В светлую минутку
Сброшу кандалы,
И вздохнет душа.
 
— В сердце тишина,
Тихо в целом мире,
То, чего я ждал,
Замолчало вдруг;
Одинокий дом
(Где по стенкам книги),
Завершив дела,
Замыкаю круг. —
 
Раньше верил я —
Как же это было?
Времечко прошло,
Не вернется вспять.
С ним и жизнь прошла,
И надежду смыло,
Празднует триумф
Времечко опять.




ПРОЩАНИЕ

 
Каждое прощание – навеки,
Каждый сон – последним может стать.
Все дороги смертны, человеки,
И любовь нас не спасет опять.
 
Сырость улиц, тьма закрытых ставен,
Тяжело прощанье как свинец,
Взгляд назад, уже почти оставлен,
За угол сверну, и там конец.



Quando ver venit meum

 
 
То, что было, не вернется, ни за что и никогда.
Каждый день как день прошедший, как протекшая вода.
 
Вечно будут возвращаться только весны, листопад.
Меж рождением и смертью годы наши пролетят.
 
Ну и что же остается между прошлым и сейчас?
То ценить, что не ценили, и при этом помолчать.



ОСЕННИЙ ТУМАН

Ландшафт сейчас, когда он в тишине
В прозрачной серой дымке исчезает,
Похож на небо, где луна мерцает
Сквозь облако, и звезды в глубине.

Дома, полей последний уголок,
И голые деревья вдоль дороги
Уходят в сумрак. Ну, а на пороге
Осенний сплин и каждый - одинок.